Леня Амуров. Когда солнце было уже высоко, над Скулянами появилась стая серобрюхих хищников с крестами на крыльях. С большого луга, ставшего по прихоти войны аэродромом, поднялась в воздух шестерка наших самолетов-истребителей. Среди них была машина Лени Амурова.
Леня — обыкновенный русский парень. Комсомолец. Внешне он не выделялся ничем: небольшого роста, курносый, с непокорным хохолком светлых волос и неизменной улыбкой на широкоскулом юношеском лице и похожий на тысячи его сверстников, делавших трудное дело войны.
Во время войны бывало иногда такое, что не расскажешь, а если расскажешь, не удивишь. Вероятно причиной — просто характер нашего народа. Всегда у нас необыкновенное в конце концов становится будничным. Этот случай, пожалуй, достоин, чтобы о нем рассказать: он и будничный, и необыкновенный.
Самолеты парами шли над садами и виноградниками, затянутыми легкой прозрачной дымкой. Из нее выступали раскинутые по балкам села, синёя молдавскими мазанками.
Не прошло и десяти минут, как впереди показался район прикрытия — переправы через Прут у Скулян. Командир группы связался со станцией наведения:
— «Рубин»! Я — «Сокол»! Наведите меня на противника.
— Квадрат тринадцать.
Вдали багряной лентой блеснула река. Пикирующие бомбардировщики шли двумя группами. Вот они сейчас свалятся на крыло, войдут в пикирование, и тогда… Взгляд на мгновение отрывается от самолетов и переносится вниз. Там узкая горловина переправы через Прут вбирает растянувшиеся на километры массы людей, машин, танков, сжимает, стискивает их. На правом берегу, обретя свободу, колонны вновь растекаются.
Имея преимущество в высоте, «лавочкины» устремились на «юнкерсов». Воздушные стрелки открыли ураганный огонь, но истребители уже атакуют их. Тотчас же показалась вспышка, и один «юнкерс», полыхая, свалился вниз. Второй бомбардировщик начал, снижаясь, уходить на свою территорию.
В бою обстановка меняется быстро и иной раз совершенно неожиданно. С безоблачной выси вынырнули вражеские истребители. Пара?.. Четыре?.. Сколько их?
У Лени тревожно забилось сердце. Но быстро проходит растерянность. Леня направил свой самолет в сторону «мессершмитта» и дал очередь. «Попал», — радостно отметил он, но в это время над его головой красным пунктиром промелькнули трассирующие пули: это с другого «мессершмитта» летчик вел огонь по его самолету. Резкий толчок встряхивает машину. Острая боль пронизывает спину. «Ранен, — мелькает в голове. — Уходить из боя нельзя — товарищам трудно».
— Леня, как чувствуешь себя? — слышится голос ведущего.