В глухой лесной чащобе Зимин и Бабенко бросают мне, Завьялову и Новожилову пустые автоматные диски, забирают у нас запасные и уходят на разведку. Назаренко, догнавший нас в лощине, садится поодаль и зорко посматривает по сторонам. В кодрах стоит сплошной гул. Низко проносятся «илы». Впереди кто-то бьет короткими очередями. Видно, группа Батуева выполняет свою задачу.
Завьялов вынимает из вещевого мешка пачку автоматных патронов, вскрывает ее и мы начинаем заряжать диски. При этом разведчик не забывает напомнить:
— Ты смотри, сапер, не набивай диск полностью. Лучше недозарядить несколько патронов, чем набить до отказа. Недозаряженный диск никогда не откажет.
— Знаю. Слышал уже не раз.
— То, что ты слышал и знаешь, хорошо. Но делай, как тебе велят, — тоном, не терпящим возражения, говорит разведчик. Новожилов прислушивается и улыбается.
И я делаю. Один за другим заряжаю диски товарищей, потом дополняю свой, израсходованный наполовину, и собираюсь закурить. Но не успеваю вынуть кисет, как перед нами, словно из-под земли, появляются Зимин и Бабенко.
— Приготовили? — тяжело дыша, спрашивает старшина.
— Порядок.
— Тогда пошли.
Мы вскакиваем на ноги, но старшина некоторое время медлит. Он еще не отдышался как следует и не может спокойно говорить. Из его обрывистого, как слова команды, объяснения перед нами вырисовывается следующая картина: у подножия возвышенности расположен какой-то штаб. Он вот-вот может сняться — нужно спугнуть фрицев.
Мы приближаемся к штабу, когда немцы уже покидают свое расположение. Груженые машины одна за другой вытягиваются по лесной просеке и скрываются за поворотом на дороге. Немецкие связисты встревоженно прислушиваются к отзвукам боя. Офицер, стоя у раскрытой дверцы, поторапливает их. Моторы машин работают на малых оборотах.
Старшина Зимин взмахивает рукой, и в штабистов летят шесть наших гранат. Не успевают они взорваться, как мы кричим «ура» и начинаем поливать врага свинцовым ливнем. Машины срываются с места. Вслед им стучит автоматная очередь. Одна из них загорается. Из кузова выскакивают немцы и спешат укрыться в лесу. Некоторым это удается. Остальные, прошитые пулями, остаются на месте. Наши автоматы умолкают, и над бывшим расположением штаба воцаряется тревожная тишина. Мы осторожно осматриваем место боя. Тут и там валяются трупы немецких солдат. Висят оборванные провода. В стороне догорает машина. Я перезаряжаю автомат. Вдруг Зимин прикладывает палец к губам: тихо! Мы замираем и прислушиваемся. Впереди зуммерит телефон. Новожилов метнулся к штабной землянке, дал по зиявшему чернотой входу очередь и скрылся внутри.