В 10 часов утра первый батальон под командованием капитана Анищенко и полковая школа во главе со старшим лейтенантом Янковским получили приказ вступить в бой с противником и приостановить его продвижение. Этим обеспечивалось развертывание в боевой порядок основных сил стрелковой дивизии.
Когда подъезжали к Бельцам, из города выходили железнодорожные эшелоны, а на город летели треугольником немецкие самолеты. Они летели низко — видны были желтые концы крыльев, шасси, точно выпущенные когти орла. Ведущий самолет входит в пике. Из-под крыльев вываливаются бомбы. Одна… две… десять. Последняя белая, самая большая. За первым повторили заходы остальные восемнадцать самолетов… Сплошной свист и грохот рвущихся бомб. Дым расползается по всему городу, заслоняя небо, образуя сплошное облако. Из домов стали вырываться желтые языки пламени.
Когда машины въехали в город, навстречу им бежали люди с тюками, тележками. Они бежали, спотыкались. Иногда останавливались, что-то перекладывали молча, без ругани, с расширенными, застывшими в страхе глазами. Едкий дым валил из окон домов, расползался по улицам. Хрустело стекло под скатами машин. Кирпичи, куски бетона, а иногда громадные воронки преграждали путь, и приходилось сворачивать в узкие улочки. На окраине города батальон встретили пограничники. Они указали маршрут передвижения до следующего поста. Так от поста к посту батальон продвигался к рубежу обороны.
Машинам очень часто приходилось останавливаться. Навстречу вдоль железной дороги шли раненые бойцы. Пыльное, окровавленное обмундирование, белые бинты… Когда машины выехали из села Реуцел и подъезжали к роще, с правой стороны от дороги отделились два человека в красноармейской одежде. Внезапно они бросили гранаты в первую машину и скрылись. Машина загорелась. По остальным машинам был открыт автоматно-пулеметный огонь. Бойцы и командиры стали на ходу спрыгивать с машин. Возникло замешательство. Командир первого батальона Анищенко, участник боев у озера Хасан и награжденный медалью «За отвагу», был обстрелянным воином. Он сразу понял, что это значит. Анищенко выбежал вперед и громовым голосом закричал:
— Назад!.. Ложись!..
Все послушно исполнили его приказ. Мысль работала невероятно отчетливо: «У противника два ручных пулемета. Автоматчики ведут неприцельный огонь. Это хорошо».
— Огонь! — командует Анищенко. Он знал, что первые же выстрелы рассеивают чувство страха. Так и получилось.
В третьей роте Гололобова заработал пулемет, Крячко открыл дружный огонь из винтовок, младший лейтенант Степанов с тремя бойцами полковой школы подполз к дороге и забросал противника гранатами. Справа к оврагу поползли автоматчики противника. Оттуда им было легко забросать машины гранатами и первой же очередью из автоматов многих расстрелять. Но пулеметный огонь остановил врагов. Они остались лежать на месте. Через 30 минут роща была очищена от противника. Взяты первые трофеи — два ручных пулемета и 6 автоматов. Впоследствии выяснилось, что на машины напали переодетые в красноармейскую форму лазутчики. В первые дни войны противник засылал их к нам в тыл целыми группами. Первая стычка с противником заставила быть более бдительными.