Всего один шаг. Получилось! Это была первая мысль. А вторая — а если бы нет? Если бы я застрял где-то посреди перехода, заблудился в зеркальном лабиринте, который построил и без зеркал? Но получилось же. Поэтому я решил подняться на вершину башни и поискать Пьера там. Тени, как всегда, дежурили снаружи и на нижних этажах. Я без труда дошел до официальной гостиной Пьера. Он сидел над бумагами: смотрел на исписанный лист, но взгляд его был отсутствующим. Даже не заметил, что в комнате не один.
— Здравствуй, — сказал я.
Пьер вздрогнул, и я едва не получил заклинание пустоты в лоб.
— С ума сошел? — кинулся он ко мне. — А если бы убил?
Слишком много «а если бы» за один вечер. Я недовольно поморщился.
— Проходи. — Пьер сменил гнев на милость. — Чем обязан? Я думал, ты празднуешь свадьбу брата.
— Праздновал, — кивнул, занимая свободное кресло. — А потом решил навестить тебя. Как ведет себя Пустота после появления магистра света?
— Прямо скажу — странно. — Пьер устало сел напротив и откинулся на спинку кресла. — Мне сегодня на миг показалось, будто кто-то использует ее силу. Но когда я поднялся наверх, в башне никого не было.
— А ты там окна занавесил? — на всякий случай спросил я.
— Да. Но если пройти, допустим, на пару этажей ниже, и… Подожди, ты же не думаешь, что кто-то в здравом уме решит нанести визит Пустоте?
Я посмотрел Пьеру в глаза, и он все понял.
— Еще один универсал?
— Я не знаю, Пьер. Рейдес говорит, что мой брат обладает только светлой и темной магией. Может, поэтому он и приходил? Пытался узнать, откликнется ли на его магию Пустота?
— Если она и откликнулась, вряд ли ему это понравилось, — усмехнулся Пьер. — А знаешь, я рад, что ты зашел, Филипп. Расскажешь, что там у вас происходит?
— Много всего, — вздохнул, думая, а стоит ли рассказывать. С другой стороны, Пьер никогда меня не обманывал. Наоборот, был искренним, насколько это возможно. Его актерская игра в роли законника не в счет. И я заговорил, опуская подробности, которые могли быть опасными для моей семьи. О маме и вовсе не стал упоминать, и о вероятности, что мой отец жив, как говорил Андре. Я на самом деле был счастлив видеть Пьера если не в хорошем настроении, то хотя бы спокойным, потому что в зале магистрата он выглядел откровенно расстроенным и больным. Может, действительно, теперь, когда равновесие восстановлено, ему станет легче? Пустота ведь тоже стабилизируется. Пусть Андре хоть немного займется светом, раз уж так распорядилась судьба.
— Да, занятная история, — сказал Пьер, когда я закончил повествовать о наших приключениях в последние дни. — Хочешь, расскажу не менее занятную? Пустота начала говорить со мной.