— Вилли, — просипел герцог, открывая глаза.
— Папочка! — вскрикнул мальчишка, кидаясь к нему и поливая отца слезами, а Этьен прижал его к себе и затих. Я же шел как в бреду. Сделал шагов пять — и обессиленно опустился на мостовую, обхватив голову руками.
Я так хотел, чтобы его не стало! Чтобы он заплатил за все, что натворил. За пытки, за суд, за то, что пытался встать между мной и Полли. Я хотел этого! И не смог. Только не когда рядом Вилли. Он ведь не справится. Он — совсем ребенок. У него никого нет, кроме этого ничтожества, которое небо послало ему в отцы. Ну почему? Почему я не мог просто дать Дареалю издохнуть? Почему?
— Анри, — коснулась плеча холодная ладошка, — тебе плохо?
— А? — Я поднял голову. — Нет, все хорошо, волчок.
И гулко рассмеялся. Дурак ты, Анри Вейран. Дураком родился, таким и помрешь. Проклятым идеалистом, чтоб оно все провалилось! Даже врага добить не смог. Жалко, да? А ему было тебя жалко?
— Анри?
Ну вот, еще и Вилли испугал.
— Сейчас, — пошатываясь от слабости, поднялся на ноги. — Надо уходить, Вилли. Сейчас я помогу твоему папе подняться, а ты откроешь путь и проведешь нас домой, потому что я ничего не вижу.
— Хорошо.
Герцог Дареаль уже отдаленно походил на несостоявшийся труп. Он глядел на меня осознанно, хоть и с примесью боли.
— Получил, волчара? — поинтересовался я, протягивая руку. — Давай поднимайся. Я в тебя столько магии влил, что и мертвого бы подняла.
Дареаль уцепился за меня — и едва не рухнул обратно, но я подхватил его и помог подняться. Вот так!
— Держись крепче, а то потеряю в пустоте.
Пустота… Она же забрала мою магию. Так откуда взялся свет? Что за шутки?
— Веди, Вилли.
Опустил свободную руку на белую шерсть — и шагнул в свою квартиру. Герцог тут же пошатнулся — едва успел сгрузить его на диван, а сам рухнул на стул. Две минуты отдышаться — и за Полли, пусть долечивает своего друга.
— Спасибо, — глухо всхлипнул Вилли, выныривая рядом.
— Не стоит, — взлохматил его и без того лохматые волосы. — Жить будет, не реви.
Еще раз проверил состояние герцога. Свет повиновался, пусть и нехотя. И показывал: этот урод еще меня переживет. Вот и отлично, пусть воспитывает волчат.
— Будьте здесь, никому не открывай, — напутствовал я Вилли и шагнул в пустоту.