– Вы не сможете выбраться отсюда. Отвечайте на вопросы.
– Вызовите Дмитрия Аскендита. Я ни на что отвечать не буду, пока он не придет.
Агент в который раз повернулся к Аскендиту и заметил промелькнувшую боль в его глазах.
Аскендит махнул головой.
– Это исключено. Если вы не будете отвечать добровольно, нам придется применить силу.
Марина захлопнула рот и замерла. Она словно ждала момент, когда ее начнут пытать.
Дима разозлился не на шутку. Кроме того, что она его использовала, так еще и требует его. Что бы? Поглумиться, посмеяться в лицо? Или в очередной раз соврать?
Дима отвернулся. Он больше не мог смотреть на нее.
– Сделайте все, чтобы добыть информацию о Мортисе и его планах, – бросил он и вышел.
Быстрым шагом он выскочил из невзрачного здания на окраине Лондона и, не сбавляя темпа, пошел дальше. Он не знал куда идет, но ему надо было прийти в себя.
Он до последнего не верил, что Марина – террористка. Это все казалось каким-то нереальным сном. Она только недавно была в его объятиях… Она говорила, что любит его. Неужели он был настолько слеп? Она врала в лицо, и он ничего не видел.
Марина – прекрасная актриса. Так сыграть свою роль… По ней Голливуд плачет.
Телефон завибрировал. Дима вытащил его из внутреннего кармана пиджака и посмотрел на экран.
“Кристина”.
Это был уже, по меньшей мере, десятый звонок от Крис, который он сбросил. Он не мог ни с кем говорить сейчас.
Густой туман, окутавший полуденный Лондон, подбирался к Диме и цеплялся за одежду. Редкие люди словно появлялись из ниоткуда и проходили мимо, пропадая в молоке тумана.
Дима выскочил без пальто и поежился от холода. Он огляделся.
Вывески магазинов окружали, а верхушки домов пропадали в мареве тумана. Показалась тусклая вывеска бара. Не глядя, он толкнул дверь и вошел в пустое помещение. Уборщица удивленно посмотрела на только что вошедшего мужчину.
– Мне нужен бармен, – хрипло произнес Дима. Уборщица нахмурилась, и Дима понял, что говорил на русском.
Он повторил свой запрос на английском.
– Мы закрыты. Откроемся только в четыре.
Дима порылся во внутреннем кармане пальто и достал кошелек.
– Я заплачу любую сумму.
Уборщица цепким, как лапа сокола, взглядом уставилась на платиновую карту в его руках и побежала на кухню.
Дима тем временем прошел за барную стойку и, выбрав из представленного что-то более менее приличное, отыскал стакан и плеснул туда “Jim Beam”9.
Залпом он выпил и со стуком поставил стакан на стойку. “Гадкое пойло!”
– Что вы себе позволяете? – воскликнул то ли бармен, то ли хозяин заведения – Диме было все равно. Аскендит кинул ему карту и плеснул еще.