– Мама! – закричала испуганно Марина.
Холодный пролив сомкнул свои челюсти над головой и обжег легкие.
“Я свободна”, – улыбнулась она, смотря на солнце сквозь полотно воды.
***
Ева резко открыла глаза. Митчелл вздрогнул и стушевался.
Она моргнула, скривилась.
– Я все еще жива, – пробормотала она сиплым голосом.
– Да. Ты жива. Владыка спас тебя и Марину.
Ева скривилась и резко схватила Митчелла за грудки. Система в руке дернулась, норовя вырвать иглу.
– Убей меня. Ты знаешь, что он сделает со мной. Сжалься.
Митчелл выдернул рубашку из ее слабых пальцев. Губы сжались в тонкую линию.
– Прости, Ева.
– Я вижу, что она уже очнулась, – послышался резкий, как удар кнута, голос Мортиса. Митчелл развернулся и поклонился.
– Да, Владыка.
Не разгибаясь, он прихватил сумку и ретировался.
– Ты расстроила меня, Ева, – угрожающе сказал он, и Ева почувствовала, как невидимая рука сжимается на ее сердце. Оно задрожало и пропустило пару ударов, а потом побежало вприпрыжку.
Ева резко выдохнула.
– Неужели ты так хочешь умереть? Еще и Марину чуть не убила. Я не понимаю тебя. Я думал ты смирилась, привыкла…, возможно хоть чуть-чуть полюбила меня… Неужели смерть лучше?
– Ты решил вырастить из наших детей монстров, таких же как и ты?
Внутри Анирама все кипело и взрывалось от едва сдерживаемых чувств: ужас от того, что эта попытка Евы может увенчаться успехом; страх того, что его разоблачат, ведь все думали, что Владыка смерти мертв, а ее опрометчивый поступок мог привлечь внимание АКД.
Ярость вспыхнула. Он с трудом сдерживал внутри себя силу.
– Ты – омерзителен! – выдохнула Ева. – Я говорю, что ненавижу тебя, а ты продолжаешь цепляться за меня. Я не хочу ни видеть, ни слышать тебя. Знаешь, какое мое самое главное желание? Чтобы ты сдох! Сдохни, Анирам Мортис!
Мортис сжал кулаки, и дыхание Евы оборвалось на полувздохе. Владыка смерти больше не сдерживался. Забвение сменялось новыми потоками боли. Все смешалось. Ева оказалась в Аду.
***
Безучастный, пустой взгляд Евы смотрел в одну точку. Митчелл провел фонариком перед глазами и, покачав головой, встал.
Владыка скрестил руки на груди. Изуродованное лицо исказила гримаса недоверия.
– Я не могу помочь.
– Но я не затрагивал ни мозг, ни сосуды.
Митчелл долго и пристально всматривался в глаза Владыки.
– У нее не выдержала психика. То, где я помочь не в силах. Возможно, она восстановится, вернется, но это зависит только от нее, – вздохнул он и, собрав сумку, вышел.
Мортис дрожал то ли от напряжения, то ли от вдруг переполнившей его душу боли. Он подошел к сидящей напротив окна Еве и как подкошенный рухнул перед ней на колени.