Марина достала тетрадь с ручкой и судорожно сжала ее.
Глаза впали от недосыпа, а глубокие тени сделали ее совсем уставшей. Непослушные кудри тянулись к нему, и Дима с трудом подавил желание накрутить пружинку на палец. Он улыбнулся, вспомнив сколько счастья принесла ее СМСка. Правда, он ожидал более теплый прием, но понимал, что вчерашнее покушение напугало ее.
С громким стуком двери вошел лектор. Марина вздрогнула. Преподаватель поздоровался. Все встали – поприветствовали его.
Дима слегка прикоснулся рукой ее запястья, привлекая внимание:
– У тебя бумаги с ручкой для меня не найдется? – прошептал он на ухо. От его дыхания мороз пробежался по коже.
Марина вырвала из тетради лист. Украдкой она посмотрела как он, играя, прокрутил ручку в пальцах и начал что-то писать. Черные волосы упали на лицо. Он прищурился, и родинка под глазом подскочила. Марина почувствовала острое желание накрыть ее губами и резко отвернулась.
Преподаватель тем временем включил проектор.
Дима пододвинул листок бумаги. Аккуратным, словно напечатанным почерком было написано:
“Как ты?”
Горло перехвалило. Марина сглотнула и придвинула к себе листок.
Что она должна была ответить? Что он хотел, чтобы она ответила?
“Все хорошо”.
“Неправда”.
Марина не ожидала такого ответа. Она вскинула лицо и окунулась в хмурое небо его глаз. Он грустно улыбнулся и положил свою горячую ладонь на ее. Марина вздрогнула и отдернула руку.
Безмолвно они смотрели друг на друга.
Дима придвинул листок к себе.
“Ты боишься меня?”
Марина опустила лицо над столом так, что побледневшее лицо спряталось за ширмой волос. Минут пять она рисовала точку на новой строке.
Что она должна была ответить? Нет, она не боялась Диму. Она боялась Владыку. Она боялась за жизнь мамы. Она боялась за жизнь Димы. И, черт возьми, она боялась за свою жизнь. Она не хотела умирать.
“Нет, – немного подумав, она добавила. – Что это была за девушка в аэропорту?”
Дима нахмурился. Острие ручки застыло над бумагой. Что ему написать? Соврать или написать правду?
“Моя невеста”.
Марина резко выдохнула. И не веря своим глазам, она схватила листок и несколько раз перечитала. Вот так просто. Невеста. Марина была настолько поражена, что разом Владыка отошел на второй план.
Дима поймал пораженный взгляд Марины и, вырвав из рук листок, продолжил писать.
Он придвинул лист обратно. Его сосредоточенный взгляд, казалось, прожжет в ней дыру. Его подчерк становился более неровным, размашистым, но оставался таким же красивым.
“В моей семье так принято. Мне много лет и положение требует от меня наследников с чистой кровью”.