– И как тогда получилось, что вместе с патентом, Серафиме Крюковой перешли ещё и огромные долги? – заметил я.
– Женщины, – вздохнул Наум Израилевич. – Они просто рождены для того, чтобы проматывать то, что зарабатывает мужчина. А что, Фимочка побежала жаловаться на меня? Тогда, уж простите, товарищ Быстров – но я решительно не понимаю, причём тут уголовный розыск?! Мне всегда казалось, что скучные экономические дела не входят в компетенцию вашего весьма уважаемого учреждения.
Я хлопнул ладонью по столу. Гельман опасливо опустил голову в плечи.
– Хватит фиглярствовать! – строго заявил я. – Вы – главный подозреваемый в убийстве гражданке Крюковой!
– Фимочка мертва?! – ахнул Наум Израилевич.
Клянусь, надо быть как минимум Станиславским, чтобы так непритворно сыграть удивление и где-то даже испуг.
– Мертва, – сказал я, хотя на самом деле это были пока только предположения.
Тело ещё не опознано, мы по сути гадали на кофейной гуще.
– Убийца не просто лишил девушку жизни. Он жестоко надругался над трупом, отрубив голову.
– Что? – Гельман поник. – Вы… Я не ослышался: вы считаете, что это я её убил?
– Да! – твёрдо объявил я. – У вас есть и мотив и возможность.
– И это я отрубил Фимочке голову? – прошептал Наум Израилевич.
Он стал белым как полотно.
– Возможно, не вы лично, а кто-то из ваших подручных.
– Ужас… Какой ужас! – трясущимися губами произнёс он и, внезапно схватившись за сердце, застонал.
– Наум Израилевич… Вам плохо? – склонился я над ним.
– Да… Позовите врача. Срочно!
Я опасался, что в любую секунду подозреваемый отдаст концы и потому действовал стремительно. К счастью, далеко бежать за врачом не пришлось, минут через пятнадцать возле Гельмана уже появился мужчина в белом халате и приступил к энергичным действиям.
– Что с ним? – спросил я.
– Сердечный приступ, – коротко откликнулся эскулап.
Мне это было хорошо знакомо.
Появилась карета «Скорой помощи», два дюжих санитара погрузили стонущего Гельмана на носилки и загрузили внутрь.
Наума Израилевича увезли в больницу. Врач сказал, что пациент не в том состоянии, чтобы бегать от правосудия, и я могу не волноваться на этот счёт.
– Хорошо, – кивнул я. – А его состояние… Когда я смогу его допросить?
– Ничего не могу сказать, – вздохнул врач. – Мы сделаем всё, что в наших силах, но, к сожалению, медицина – не всесильна.
Я взял в оборот двух молодчиков, которые его охраняли.
Выяснилось, что они приходятся племянниками Науму Израилевичу. Такой вот семейный подряд.
– Так, граждане – будущие уголовнички, – насел на них я. – Надеюсь, вы уже поняли, что влипли в серьёзные неприятности, напав на сотрудника уголовного розыска?