– Слушай, Георгий, давай потом, а? У меня дел ну вот просто по горло! Как белка в колесе кручусь!
Я отрицательно покачал головой.
– Сейчас, Коля. Именно сейчас.
– Ладно, – смирился с неизбежным он. – Как добираться хочешь? У нас со служебным транспортом дело плохо, а на трамвае ты туда не доберёшься. Надо на пригородном поезде ехать.
– Так на нём и поедем, – улыбнулся я. – Ты, главное, начальство предупреди.
– Вот начальство-то как раз и даст мне по шапке, что от своих дел ради тебя отвлекаюсь.
– Ну вы ж на нас это убийство скинули, не грех и посодействовать хотя бы из чувства благодарности, – заметил я.
– Всё, уел. Сейчас, доложусь субинспектору и двинем с тобой в Кучино. Обратно хорошо если вечером вернёмся, – предупредил муровец.
Меня это не смущало.
– Вечером так вечером.
Мы отправились на вокзал. При виде бесконечной толпы народа ещё на подступах к зданию, возникало впечатление, что сюда устремилась вся Москва. Людей были тысячи.
Публика выглядела пёстрой и разношёрстной: селяне, по своим делам наведывавшиеся в столицу, многочисленные мешочники, большое количество мужчин в форме, семьи с большим багажом, занимавшим кучу места. И вся эта прорва переговаривалась, ругалась, выясняла отношения, хохотала. Плакали дети, хватались за грудки подвыпившие граждане, красноармейцы заигрывали с разряженными девицами, чей род деятельности не вызывал у меня никаких сомнений. Вокзалы всегда были скопищем проституток всех мастей.
То тут, то там сновали юркие и грязные беспризорники, у которых даже был свой «бизнес» по обслуживанию пассажиров: львиная доля багажа переносилась на спинах этих чумазых пацанов.
Николай скривился.
– Сущий Вавилон! Георгий, берегись – затопчут. Поезд, похоже, будем брать с боем: в давке и толчее. Хорошо, если влезем. Про то, чтобы сидеть – даже не заикаюсь.
Я понимающе кивнул. Такого столпотворения мне давненько не приходилось наблюдать.
– Да уж, народа хватает.
– То ли ещё будет, когда подадут поезд! И да, смотри, чтобы в давке с тебя последние штаны не сняли: тут такие спецы по чужим карманам работают – обнесут и глазом моргнуть не успеешь.
– Что, даже милиционера?
Он усмехнулся.
– Ну, железнодорожную милицию и отделы угрозыска упразднили. А тех, кто на вокзалах дежурит, здешние урки как облупленных знают и никогда не тронут. Мы же для этого брата пока не примелькались, и это скорее хорошо, чем плохо. Так что следи за карманами и не говори потом, что я тебя не предупреждал.
– Есть следить за карманами, – ухмыльнулся я.
Николай не врал, когда обещал настоящее светопреставление, когда объявят посадку на поезд.