После ухода чекистов меня аж затрясло. Какой бы дубленой ни была кожа, такие вещи всё равно просто так не проходят. Я ж не бесчувственный какой-то, я – человек, у меня и нервы имеются.
Писать рапорт о провокации со стороны ГПУ в моём состоянии не имело смысла. Тут нужна холодная и соображающая башка, а меня все мысли были направлены только в одну сторону. Это же надо так оперативно сработать: отыскать на случай если я не приму предложение Майорова подходящую для подставы кандидатуру, обработать её и подготовить провокацию по всем правилам.
Нет, такие вещи с кондачка не делаются. Наверняка Майоров заранее подготовил этот план Б и пустил его в ход, когда получил мой отказ. Если бы не опыт прежних лет ночевал бы уже на жёсткой шконке в СИЗО.
И куда теперь бечь? К товарищу Маркусу в Питер или к Феликсу Эдмундовичу, что поближе? Так опера вроде меня отнюдь не частые гости таких кабинетов. Да и не так уж и просто в них попасть.
Я заставил себя написать рапорт на имя Трепалова, где изложил всё, что со мной приключилось, в деталях. Разумеется, о версии, что к этой провокации причастен Майоров. Упоминать не стал – это всего-навсего предположения, догадки – доказательств у меня нет.
Удивительное дело, но похоже во время работы над рапортом мне удалось спустить пар и приглушить эмоции.
Покончив с бумагами, положил рапорт в ящик стола Максимыча. Он его специально не закрывал для таких вот случаев.
Когда шёл по улочке домой, взгляд невольно задержался на вывеске одной из многочисленных пивнушек. Заскочить что ли и пропустить пару кружечек для снятия стресса? По-моему, сегодня я заслужил этот «допинг» как никогда.
Но потом махнул рукой. Забухать – не забухаю, для меня это нехарактерно, но с утра буду ходить помятый с больной башкой, а оно для меня «черевато».
Прямо с утра завалился в МУР и нашёл оперативника, который выезжал на место смерти Евстафьевой.
– Панкратов Николай, можно просто Коля, – представился он.
– Быстров Георгий.
– Чем помочь, Георгий? – без особого энтузиазма спросил муровец.
– Я по делу Евстафьевой к тебе. Хочу, чтобы ты скатался со мной, показал. Где и при каких обстоятельствах её нашли.
Лицо Панкратова скривилось.
– Ты материалы почитай. Там всё написано.
– Ну, одно дело прочитать, а другое – увидеть своими глазами. Покажешь?
– Хрен с тобой. Покажу, – вздохнул оперативник. – Когда планируешь ехать?
– Да как тебе удобно, – начал я.
Николай расслабился, но тут я его добил:
– Да вот прям щаз!