Толик вскрикивает, отскакивает, роняет лампу; «светлячок» гаснет, в темноте рождается тихий звук:
– Шух-шух. Шух.
Словно во тьме крадётся гигантский паук, потирает лапки, готовясь напрыгнуть, спеленать Толика толстой паутиной, высосать кровь.
– Шух-шух.
Толик нащупывает на полу топор, рубит им тьму, задевает табурет, вздрагивает от грохота. Идёт еле-еле, маленькими шажками, приседает, трогает: вот банка, где-то рядом было живое, страшное. Протягивает пальцы, находит, ахает, отдёргивает.
– Шух, – говорит тьма.
На полочке возле телефона, молчащего с сентября, спички. Толик находит «светлячок», поджигает фитиль, ждёт, когда окрепнет огонёк, возвращается к банке, поднимает фонарь и чуть не роняет вновь: из темноты синим огнём блестит глаз. Моргает, и сразу шорох. Толик выдыхает:
– Лариска! Я чуть не помер от страха. Ты чего тут? Это что на тебе?
Лариска лежит – клюв и ноги туго стянуты бечевкой. Бессильно возит крылом по полу:
– Шух. Шух-шух.
Толик ставит «светлячок» на табурет, поднимает Лариску, принимается распутывать бечёвку:
– Кто же тебя связал?
Сзади скрипит дверь, грохочут шаги. Толик поворачивается, получает жуткий удар по голове, падает.
* * *
Город, лето
Господин Аксель в этот раз прислал не представительский лимузин, а громадный камуфлированный джип такого брутального вида, что мозг невольно домысливал на нём пулеметную башню. Игорь Дьяков не стал капризничать, надел галстук и запонки, которые подобрала Елизавета, даже позволил зачесать и побрызгать волосы духовитым аэрозолем.
– Другое дело, – довольно сказала Елизавета. – Хоть к президенту на приём.
– Добьёте вы меня вашим дресс-кодом, – проворчал Игорь. – Скоро придётся стилиста в штат брать.
Джип смотрелся на улицах Города неуместно, как обвешанный оружием громила в младшей ясельной группе. Игорь с трудом подавил внезапное желание свысока смотреть на легкомысленные разноцветные «пыжики», болтающиеся где-то внизу, под колёсами. Усмехнулся: слово «членовоз» заиграло новыми красками.
Через час стало ясно, почему Аксель прислал джип: машина сошла с трассы и поехала по ухабам разбитой, словно от бомбёжки, дороги. Мотало изрядно, Игорь вцепился в сидение, опасаясь при очередном толчке разбить голову о высокий потолок, проворчал:
– Такое впечатление, что война не кончилась.
Водитель посмотрел в зеркало заднего вида, усмехнулся, сказал странное:
– Так война толком и не начиналась, до того детские игры были.
От этих слов стало не по себе. Игорь молчал, глядя сквозь тонированное стекло на рыжие стволы сосен; через полчаса пытка ямами кончилась, в глухом лесу внезапно обнаружился вполне приличный асфальт, джип заревел турбиной – и вскоре упёрся в настоящий блокпост, словно перенесённый из горячей точки: бетонные блоки, мешки с песком, даже пулемётный ствол в прищуренной амбразуре.