– Толго ещё?
– Не торопись, а то успеешь.
– Всрывчатка готоффа?
– Не переживай, сынок. Взрывчатки полно, на всех хватит.
Отец остановил машину. Имре напрягся, подтянул автомат:
– Сто тако-ое?
– Не дёргайся, схожу отолью.
Тихо ворчал двигатель на холостых, журчал струёй Отец, где-то далеко кричала ночная птица, словно оплакивала кого-то. Отец вернулся, со скрипом сдвинул боковую дверь:
– Осталось полкилометра. Тол заберём у объекта, всё по плану. Начинайте срать в штаны.
Имре через силу улыбнулся. Отец сказал:
– Это на удачу, сынки.
И принялся закрывать дверь. Скрип не заглушил глухой стук. Имре вздрогнул:
– Ты что-то уронил, Отец.
Отец не ответил. Имре наклонился, нащупал ребристое яблоко, поднял. Пригляделся, понял, распахнул рот, но закричать не успел.
Когда перестали сыпаться обломки, Отец выбрался из кювета, отряхнул с куртки веточки. Посмотрел на пылающий фургон, проворчал:
– Вот не люблю я эти приблуды. Ножиком надёжнее и тише. Так, братище?
И погладил рукоять пчака.
Шёл по лесу легко, уверенно, словно по своей квартире. Когда пламя перестало метаться меж деревьями, достал мобильный, набрал по памяти номер, сообщил:
– Всё в порядке, Рамиль Фарухович, шпроты съедены. Выдвигаюсь на точку.
Подсветил фонариком, выковырял симку, разломал, раздавил каблуком телефон. Неслышно пошагал через дальше, нагибаясь под невидимыми в темноте ветками, улыбаясь: какая по счёту успешная операция, тринадцатая? Но первую, как первую женщину, помнишь всю жизнь. Хорошо тогда в кишлаке получилось. Даже отлично.
* * *
Особняк Акселя, осень
– Плохо выглядишь, Игорёк, а ведь и суток не прошло. Все вы такие: хорохоритесь, а как на киче чуток попаритесь, так всё, скисли.
Игорь дёрнул подбородком, сказал:
– Я не буду сейчас требовать объяснений, не буду говорить о том, что похищение человека – тяжкое преступление. Я понимаю, что вас никакие статьи Уголовного кодекса не остановят.
– Правильно понимаешь, – улыбнулся Аксель.
– Тем не менее, я благодарен за то, что вы согласились меня выслушать с глазу на глаз. Я хочу вам объяснить: вы зря верите Рамилю, он вас обманывает.
– Неужели? Ай-яй-яй, не может быть!
Игорь вздохнул, сжал кулаки.
– Я понимаю, что для вас не существует понятия элементарного уважения к человеку, однако…
– И это верно понимаешь, – перебил Аксель. – Вас миллионы, я один. За что вас уважать? Вас с лопаты говном кормишь, а вы причмокиваете и норовите лопату облизать. Давай покороче, Дьяков, времени нет.
– Хорошо, совсем коротко: Рамиль не даст вам бессмертия. Концентрат из крови Конрада не имеет никаких волшебных свойств, это выяснили ещё в пятьдесят третьем, я видел отчёты Специнститута Академии медицинских наук. Рамиль вас использует, выжмет и выбросит. В искусстве идти по трупам он может вашим коучем работать.