Тибетская книга мёртвых (Автор)

Нужно отметить, что каждый умерший обладает телом, приспособленным для пребывания в аду или раю, в котором он рождается согласно карме, и когда срок пребывания в одном из этих миров истекает, снова наступает смерть и оставление тела (ср. с. 275―279 и Книгу II). Бардо есть промежуточное состояние, из которого можно снова родиться в этом мире в человеческом теле или в мире призраков, получив тело призрака, или в райской обители, как например, в дэва-лока в теле бога или в асура-лока в теле асуры и, наконец, в одной из областей ада в теле, способном выносить муки и не умирать до тех пор, пока не произойдет полного искупления. После смерти в аду или в каком-нибудь другом посмертном мире обычно рождаются вновь на земле в человеческом теле. Истинная Цель, как неоднократно разъясняется в «Бардо Тхёдоле», находится за пределами всех состояний воплощенного существования, за пределами преисподней, всех миров и небес, за пределами сансары, природы и именуется нирваной (тиб. Myang-hdas). См. Послесловие редактора, с. 356, 366.

К числу этих великих посвященных, которые в своих дошедших до нас сочинениях сообщают об этом посвятительном ритуале, но обычно более иносказательно, чем Апулей, можно отнести основателя греческой драматургии Эсхила, греческого поэта Пиндара, ученика Пифагора Платона, греческого биографа Плутарха, римского оратора и государственного деятеля Цицерона, неоплатоника Плотина и его учеников Порфирия и Ямвлиха. Цицерон, после принятия посвящения, радуясь своему просветлению, пишет: «Мы наконец поняли смысл жизни, и мы не только радуемся жизни, но еще большего ждем от смерти» (De Legebus, II, 14) в переводе Море́ (в его книге: A. Moret. Kings and Gods of Egypt. New York and London, 1912, p. 194). Далее Море сообщает: «Таким же чувством проникнуто содержание надписи, сделанной посвященным в элевсинские таинства: „Вот прекрасная тайна, которую открывают нам Блаженные: смерть — не зло, а счастье“. А Плутарх в своем сочинении „Бессмертие души“ пишет о „толпе непосвященных и неочистившихся, погрязших в чувственности, спотыкающихся во тьме и прикованных из-за страха смерти к своему горю, не верящих в счастье после смерти“» (A. Moret, там же, с. 195).

О переживании смерти при жизни, вероятно, с временным выходом из тела, Апулей сообщает в своих «Метаморфорзах» (XI, 23): «Я приблизился к вратам смерти. Я ступил на порог Прозерпины в обители мертвых. Я прошел через все стихии и опять вернулся на Землю».

Выход из тела и перенос сознания с земного плана в загробный мир или на какой-нибудь другой план практикуется в Тибете и в наше время, и называется эта способность Пхо-ва. См. «Тибетская йога и тайные учения» (W. Y. Evans-Wentz. Tibetan Yoga and Secret Doctrines, London: Oxford University Press, p. 169, 170, 246―276).

У. Й. Эванс-Вентц. Великий йог Тибета Миларепа, Самара, 1998, с. 365―405.

Иоанн 1:9

Н. М. Tirard. The Book of the Dead. London, 1910, p. 48, 49.

Одному из самых талантливых учеников д-ра Юнга д-ру Джеймсу Киршу (Лос-Анджелес, Калифорния), специалисту в области психоанализа, обсуждавшему «Психологический комментарий» с д-ром Юнгом и помогавшему переводить его на английский язык, редактор приносит благодарность за приведенное ниже важное замечание, обращенное к читателям на Востоке:

«Эта книга в основном предназначена западному читателю и является попыткой описать в западных терминах важные практические достижения и учения Востока. Д-р Юнг с помощью комментария пытается облегчить эту непростую задачу. И делая так, он, естественно, не может обойтись без терминов, которые знакомы западному читателю, но могут вызывать возражения у читателей на Востоке.

Таким термином является „душа“. Согласно буддийскому вероучению, „душа не вечна, она есть иллюзия и поэтому в действительности не существует“. Германское слово Seele, которое встречается в оригинале комментария на немецком языке, имеет древнее происхождение, освящено германской традицией и употребляется такими прославленными немецкими мистиками и великими поэтами, как Экхарт и Гёте, в значении Высшей Реальности, символизируемой женской ипостасью (шакти). Здесь д-р Юнг употребляет это слово в поэтическом значении, близком слову „дух“, понимаемому как „коллективная душа“. На языке психологии она именуется коллективным бессознательным, дающим начало всему. Это лоно всего существующего, даже Дхармакаи. Это сама Дхармакая.

И поэтому читателей на Востоке просят временно отключиться от их собственного понимания „души“ и принять это слово в том значении, которое вкладывает в него д-р Юнг, с тем чтобы, отбросив всякие предубеждения, проникнуть вместе с ним в те глубочайшие области, где он пытается построить мост, соединяющий восточный берег с западным и рассказать о различных путях, ведущих к Великому Освобождению, которое есть Una Salus (Единственное Благо)».

Этот абзац раскрывает важное значение помещенной выше сноски, где проводится различие между термином «душа» и немецким словом Seele, и поэтому небесполезно сейчас читателям еще раз прочитать эту сноску на с. 39.

Dr. George Roerich. Introduction of Buddhism into Tibet // Stepping Stones (Kalimpong), 1951, vol. 5, p. 135.

Лама Кази Дава-Самдуп перевел здесь как «Бардо места рождения». Вероятно, в манускрипте было skyes-gnas вместо skyes-nas, которое есть в печатном издании. Последний термин означает «рождение», то есть рождение в состоянии, которое называется жизнью. Skyes-gnas подразумевает материнскую утробу — «место (gnas) рождения», и это составляет содержание шестой части стихов, где рассматривается Бардо нового рождения, а здесь речь о нем идти не может, так как тогда говорилось бы о пяти Бардо, а не о шести.

Ср.: Ananda К. Coomaraswami. Hinduism and Buddhism (Philosophical Library, New York), p. 49 и Marco Pallis. Peaks and Lamas, London: Cassel & Co., p. 79―81. Последняя, пожалуй, лучшая и наиболее увлекательная из всех популярных книг о тибетском буддизме.

Дхаммапада, XXIV, с. 354 (цит. в переводе В. Н. Топорова).

Относительно заглавия предисловия «Учение о смерти» см. Thanatology by Dr. Roswell Parks. The Journal of the American Medical Association. April 27, 1912.

Ср.: Тантрараджа, гл. XXVII, тома 83―100, в которой описываются признаки приближающейся смерти. — Tantrik Texts ed. by Arthur Avalon, vol. xii.

Ср.: Tantrik Texts, vol. vii, p. 23, — буддийская Шричакрасамбхара тантра.

Ср.: A. Avalon’s Tantrik Texts, vol. viii, p. 2.

О вспоминании всей прожитой жизни сообщают многие из тех, кто находился на грани смерти, например спасенные от утопления. — У. Й. Э.-В.

Последователь северобуддийской школы мадхьямиков, основанной в начале н. э. великим философом Нагарджуной. — Прим. пер. О. Т.

См. Tantrik Texts, vol. vii, p. 33.

Yogavashishtha, CLX, v. 41.

Swedenborg. De Coelo, 1868, p. 493―497.

Мне рассказывали об одном европейце-плантаторе, умершем в джунглях Малабара, на юго-западе Индии, и там же местными жителями похороненном. Друг умершего, посетив могилу через несколько лет, увидел ее обложенной и обставленной пустыми бутылками из-под виски и пива. Испытывая крайнее недоумение при виде этого, он потребовал объяснений, и ему рассказали, что дух сахиба доставлял местным жителям много беспокойства, и они ничем не могли успокоить его, пока один старый знахарь не сказал им, что дух умершего жаждет виски и пива, к которым он имел пристрастие в течение многих лет и которые были причиной его смерти. Хотя сами местные жители, следуя религиозному запрету, отрицательно относились к употреблению спиртного, они стали покупать виски и пиво тех марок, которые предпочитал сахиб, и, совершив обряд по умершему, выливали содержимое бутылок на могилу. Видя, что это помогает успокоить дух, они, в целях самозащиты, продолжали применять это средство. — У. Й. Э.-В.

Тибетцы заимствовали тантризм из Индии, о чем свидетельствует известное тибетское житие Джецюна-Миларепы (великого тибетского йога и святого), и, по-видимому, также оттуда пришли различные системы йоги, в том числе Лайя (Кундалини) — йога. Хотя при заимствовании многих индийских мантр были, несомненно, допущены не поддающиеся исправлению искажения, практикуемая в Тибете Лайя (Кундалини) — йога, за исключением заимствованных и включенных в тибетский язык терминов, а также методов применения, скорее всего, в принципе сохранялась без изменений главным образом потому, что передавалась от гуру к гуру, а не письменно. Сведения, содержащиеся в тибетских трактатах, имеющихся у редактора в оригинале и переводах на английский язык, наводят на эту мысль. — У. Й. Э.-В.

Этими формами являются растения, обитатели водной среды, пресмыкающиеся, птицы, четвероногие, обезьяны и человек. См. «Брихад Вишну Пурана».

Введение в большей его части основано на комментариях переводчика, продиктованных им редактору в Гангтоке, Сикким, в период работы над переводом этого трактата. Лама считал, что его английский перевод «Бардо Тхёдола» должен быть опубликован с комментариями, в которых он разъясняет сложные понятия и иносказательные выражения, составленными не только для того, чтобы облегчить понимание текста, но и исполнить пожелание его покойного гуру, касающееся всех переводов на европейский язык текстов эзотерических учений Школы Великого Совершенства, в которые он посвятил своего ученика — переводчика этой книги. И в соответствии с этим пожеланием комментарии, составленные на основе комментариев его гуру, были переданы редактору и включены в эту книгу.

Задачей редактора было связать, систематизировать и иногда дополнить эти толкования аналогичными сведениями из самых разных источников, которые, по его мнению, сделают эти комментарии более понятными западному читателю, на которого эта часть книги в основном рассчитана.

Переводчик также считал, что введение поможет избежать неправильного толкования «Бардо Тхёдола» и защитить его от дискредитации противниками буддизма и оппонентами учения данной секты Северного буддизма.

Он также не исключал, что введение такого содержания может стать объектом недоброжелательной критики, если будет воспринято как философский эклектизм. Что бы ни случилось, редактор может только еще раз повторить сказанное им в иной форме в предисловии, что введение и тесно связанные с ним примечания к самому тексту предназначены разъяснить психологические концепции и учения, относящиеся к «Бардо Тхёдолу», которые были ему преподаны посвященными в них адептами, имеющими исключительное право их толковать.

Если критики будут обвинять редактора в том, что он комментирует учение «Бардо Тхёдола» с позиций верующих в него последователей Северного буддизма, а не христиан, то редактор на это не будет давать никаких оправдательных разъяснений, так как считает, что нет оснований требовать от него какой-нибудь иной интерпретации. Антропология имеет дело с тем, что существует в действительности, и целью всех беспристрастных исследователей религий должно быть приобретение таких научных данных, которые в будущем помогут человечеству открыть Истину — ту Универсальную Истину, которую все религии и все секты признают когда-нибудь основанием объединяющей их Вселенской Религии и Церкви.

Г-н Толбот Манди (Talbot Mundy) в своем увлекательном романе из тибетской жизни «Ом», упоминая о «Тибетской книге мертвых», отмечает, что это заглавие — слишком вольный перевод с тибетского. Однако мы не согласны с такой оценкой и считаем, что оно является наиболее приемлемым кратким заглавием, информирующим английского читателя о содержании книги.

L. A. Waddell. The Buddhism of Tibet or Lamaism. London, 1895, p. 17.

Есть основания полагать, что одним из источников этического учения, легшим в основу некоторых басен Эзопа (а также имеющих общие с ним черты индийских «Панчатантры» и «Хитопадеши», являются содержащие аллегории простые народные сказки Востока о животных, к которым восходят, как считают сейчас ученые, «Джатаки» — рассказы о различных воплощениях Будды (The Jataka, ed. by E. В. Cowell, Cambridge, 1895―1907). Так же и христианские мистерии содержат символику, которая очень напоминает символику мистерий, все еще исполняемых под руководством лам в Тибете и в сопредельных странах, где исповедуется Северный буддизм, что свидетельствует о еще одном пути проникновения в Европу культуры Востока (Three Tibetan Mysteries, ed. by H. I. Woolf, London). Канонизация Будды Римской церковью под средневековым именем Святой Иоасаф — еще один пример того, как восточные реалии приобретают форму западных (Baralâm and Yěwâsěf, ed. by E. A. W. Budge, Cambridge, 1923; (см. также «Мудрость Балавара», перевод с грузинского, Тбилиси, 1962. — Прим. пер. О. Т.). Очень популярный в свое время средневековый трактат De Arte Moriendi (ср.: The Book of the Craft of Dying, ed. by F. M. M. Comper, London, 1917 — «Книга об искусстве умирать»), представленный во многих версиях и вариантах на латинском, английском, французском и других европейских языках, по-видимому, служит доказательством неоднократных заимствований учений Востока о смерти и жизни после смерти, которые легли в основу тибетского «Бардо Тхёдола» и «Египетской книги мертвых», и в качестве примера в наших примечаниях к переводу мы приводим из прекрасно изданной под редакцией Компера «Книги об искусстве умирать» несколько самых ярких выдержек из цикла De Arte Moriendi, являющихся текстовыми параллелями «Бардо Тхёдола».

Также первое исследование удивительного параллелизма между частями Нового Завета и текстами буддийского Канона, проведенное г-ном Эдмундсом (A. J. Edmunds. Buddhist and Christian Gospels, Philadelphia, 1908), указывает на то, что одной из самых перспективных, почти не тронутых наукой областей является исследование соответствий между восточной и западной философией и литературой, которых мы здесь коснулись.

Редактору, вероятно, нет необходимости напоминать его друзьям, исповедующим Тхераваду Южной школы, что это Введение написано с целью ознакомить читателей с учением северобуддийской секты Каргьютпа (см. с. 185), поскольку «Бардо Тхёдол» является ее священной книгой и сам переводчик «Тхёдола» принадлежал к этой секте. Хотя последователь Южного буддизма может в целом не соглашаться с учениями «Бардо Тхёдола», он все же, наверное, обнаружит в них общую для всех школ и сект основу, и те учения, с которыми он не согласен, может быть, заинтересуют его и заставят пересмотреть некоторые собственные, противоположные этим учениям взгляды

Майя, санскритский эквивалент тибетского гьюма (sGyuma), означает, в отношении явлений природы, магическое, или иллюзорное, представление. В более высоком значении, в брахманизме, является синонимом шакти Брахмана (Высшего Духа), в иудаизме называемой Эн-Соф.

Санскритский термин сансара, тибетское кхорва (Hkhorva), означает мир явлений. Его антитезисом является трансцендентная ему нирвана.

Об эзотерическом значении сорока девяти дней Бардо см. также в книге Е. П. Блаватской «Тайная доктрина». Лама Кази Дава-Самдуп считал, что, несмотря на резкую критику произведений Е. П. Блаватской, они свидетельствуют о глубоком знании автором высших учений ламаизма, в которые, по ее утверждению, она была посвящена.

Утверждают также, что в то время как пять Дхьяни-Будд эманируют, как сказано в тексте, пять элементов: Вайрочана — эфир (агрегат материи), Амогхасиддхи — воздух (агрегат воли), Амитабха — огонь (агрегат чувств), Ваджрасаттва (как эзотерическое отражение Акшобхьи) — воду (агрегат сознания) и Ратнасамбхава — землю (агрегат осязания), Ади-Будда (эманациями которого, согласно школе Ади-Будды, являются пять Дхьяни-Будд) порождает шестой элемент, который есть ум (манас). Ваджрасаттва как эзотерическое божество в учении и ритуале этой школы иногда упоминается (как и Вайрочана) в качестве второго имени Ади-Будды.

Ману в своих «Законах» (XII, 10–11) провозглашает: «Того, кто обладает твердым умом, усмирил речь, мысль и тело, можно по праву назвать их Владыкой… Тот достигает счастья, кто, поборов похоть и гнев, осуществляет самоконтроль в мыслях и действиях по отношению ко всем живым существам». Ср. перевод сэра Вильяма Джонса.

Здесь не вполне корректно толкуется тибетское учение о телах Будды. Первое тело, Свабхакая, «тело своебытия», персонифицируется как изначальный Будда, Ади-Будда из него эманирует Дхармакая, «Тело Дхармы», и персонифицируется в образах Пяти Дхьяни-Будд, являющихся духовными сыновьями, или отражениями Ади-Будды. Из него эманирует Самбхогакая, «Тело Наслаждения», персонифицируемое в образах пяти Дхьяни-бодхисаттв, духовных сыновей или отражений Дхьяни-Будд; из него эманирует Нирманакая, «Тело Воплощения», персонифицируемое духовными сыновьями или отражениями Дхьяни-бодхисаттв, земными буддами, добровольно приходящими в мир, чтобы осуществить очередной «поворот Колеса Учения». Таким образом, всего тел Будды четыре, и об этом далее упоминает текст «Бардо Тхёдола», но чаще оперируют с Трикая, тремя телами, не выходя на уровень Ади-Будды. Неточность толкования Эванса-Вентца породила много неточностей в понимании этого вопроса в нашей литературе.

Атал Бихари Гхош (см. Предисловие к 1-му изданию, с. 37) поясняет: «Слово Дхарма происходит от глагольного корня дхри, что означает „поддерживать“. Дхарма — то, что поддерживает Вселенную и живущие в ней существа. Дхарма есть правильное поведение человека, обладающего правильным знанием. Истина в брахманизме — Брахман, а Освобождение — мокша, нирвана. Самбхога — счастливая жизнь, Нирмана — процесс становления. В брахманизме на первом месте стоит дхарма. За ней следует артха (богатство, собственность), которая коррелирует с нирманой, затем — самбхога, а завершающей является мокша (освобождение)».

«Все видимое и невидимое, сансара и нирвана имеют одну основу (то есть Пустоту), два пути (авидья — неведение и видья — знание) и две цели (сансару и нирвану)… Основание всех вещей — несозданное, самосущее, не составленное из частей и находящееся за пределами ума и речи. Его нельзя назвать нирваной и нельзя назвать сансарой». — «Благопожелания Ади-Будды» (The Good Wishes of Adi-Buddha, 1, 2; ср. перевод Ламы Кази Дава-Самдупа, включенный в Tantrik Texts, vol. vii, London, 1919). Отсюда следует, что Шуньята, Пустота, которая есть синоним Дхармакаи трансцендентна всем умопостроениям ограниченного ума с его иллюзорными представлениями и такими антиномиями дуалистического мировосприятия, как нирвана и сансара.

Waddell, ibid, p. 127, 347.

Ашвагхоша, великий философ буддизма Махаяны (см с. 358, 359), так разъясняет учение о Трех Телах (The Awakening of Faith в переводе Т. Судзуки (Chicago, 1900): «Все Татхагаты являются самой Дхармакаей, и значит, высшей истиной (парамартхасатья). Их существование ничем не обусловлено (самвриттисатья), и они свободны в своих действиях, а зрение, слух и пр. (то есть отдельные органы чувств, которыми наделены чувствующие существа) придают разнообразие деятельности Татхагат.

Сейчас эта деятельность (то есть Дхармакая) обнаруживает себя в двух аспектах. Первый познается сознанием, воспринимающим явления как частности, с помощью которого эта деятельность воспринимается обычными людьми (притхагджана), чраваками и пратьека-буддами. Этот аспект называется Изменяющееся Тело (Нирманакая).

Но так как эти люди не знают, что Изменяющееся Тело является просто тенью (или отражением) их собственного изменяющегося сознания (правритти-виджняна), они думают, что оно порождено внешними факторами, и приписывают ему физические ограничения. Но Изменяющееся Тело (или то, что является той же Дхармакаей) не имеет ограничений и не может быть измерено.

Второй аспект (Дхармакаи) обусловлен сознанием, познающим действия (карма-виджняна), с помощью которого бодхисаттвы с начала своего пути (читтотпада) до достижения высших ступеней познают действия. Этот аспект называется Телом Блаженства (Самбхогакая). Дхармакая может проявлять себя в различных материальных формах, так как является их истинной сущностью» (ср.: с. 362^>1).

Ср.: A. Avalon. Tantrik Texts, vii, London and Calcutta, 1919, p. 36 и 41 (сноски).

V. A. Smith. Early History of India, Oxford, 1914, p. 184.

Эту репродукцию можно увидеть в справочнике Gazetteer of Sikhim, ed. by H. H. Risley, Calcutta, 1894, в котором раздел «Ламаизм в Сиккиме» принадлежит перу д-ра Уодделла, разрешившего редактору ее напечатать.

«Из ста высших богов сорок два имеют мягкий нрав, а сорок восемь — гневные» (Л. Уодделл).

«Местное или китайское божество, отождествляемое с Авалокитой, с которым оно имеет много общих черт» (Л. Уодделл).

Переводя эту надпись, мы основывались на переводе ее д-ром Уодделлом, помещенном в Gazetteer of Sikhim, p. 387, 388.

Ср.: Waddell, Gazetteer of Sikhim, p. 388.

«На Цейлоне поминальные трапезы устраиваются для священнослужителей (бхиккху) через семь дней, месяц и год после смерти „во имя умершего“, которому также отдается получаемая устроителями поминок заслуга. В некоторых случаях это помогает умершему родиться в счастливом мире» (Кассиус А. Перейра).

Ср.: Waddell, Gazetteer of Sikhim, p. 391, 383.

Cp.: Waddell, Gazetteer of Sikhim, p. 391, 383.

Ekai Kawaguchi. Three Years in Tibet, Madras, 1909, p. 394.

Эта часть погребального обряда исполняется людьми особой касты. Они считаются нечистыми, и обычно с ними избегают общаться тибетцы других каст.

«Бар-до» буквально означает «между» (бар) и «двумя» (до), то есть между двумя состояниями, которые есть смерть и новое рождение, и поэтому переводится как промежуточное, или переходное, состояние. Иногда переводчик называл его по-английски «неопределенным состоянием». Можно также перевести как «сумеречное состояние».

Некоторые просвещенные ламы, в основном из секты Гелугпа (желтошапочников), считают, что глубоко символические образы ста десяти главных богов Чёньид Бардо видят только духовно развитые верующие, изучавшие тантризм, и что обычные люди после смерти видят картины, напоминающие видения, описанные в Сидпа Бардо.

«Об этом свидетельствует также палийская Ти-Питака, в которой описано несколько случаев реинкарнации высшего дэвы сразу после смерти» (Кассиус А. Перейра).

Боги с головами животных, упоминаемые в «Бардо Тхёдоле», в большинстве заимствованы из добуддийской религии Тибета бон, и поэтому, вероятно, имеют очень древнее происхождение. Как и их египетские аналоги, они, по-видимому, в какой-то степени тотемистические. В сохранившихся до наших дней мистериях Тибета, как и в древнеегипетских мистериях, их представляют священнослужители в масках. Возможно (на эту мысль наводит также наш текст), эти боги символизируют определенные качества, страсти и наклонности обитателей сансары — людей, низших существ и богов (см. с. 258^>2).

О христианизированной версии Суда, описанного в необычном средневековом трактате «Жалобы умирающего», см. главу VII нашего Послесловия, с. 374).

В моей книге «Fairy-Faith in Celtic Countries» (Oxford, 1911, гл. X) я высказал предположение, что католическая церковь заимствовала идею о чистилище из учений об искуплении, источником которых был языческий центр на острове озера Лох-Дерн в Ирландии, где в пещере совершались мистические посвящения. Сейчас это известное место паломничества католиков, называемое чистилищем святого Патрика. Сама пещера была разрушена по приказу английских властей с целью искоренения, как было объявлено, языческих суеверий.

Сохранившиеся на юге Европы остатки древних подземных святилищ, посвященных богу Солнца Митре, мало чем отличаются от ирландского чистилища, как и от других подземных посвятительных центров в кельтских странах — в Нью-Грейндже в Ирландии и Гаврини в Бретани, что говорит об их общих доисторических истоках, преимущественно религиозных, связанных с культом мира Бардо и его обитателей.

Ср.: The Gazetteer of Sikhim, ed. by H. H. Risley, p. 269.

Anguttara Nikaya, Eka Duka and Tika Nipata, Galle, Ceylon, с. 160―165, в переводе E. R. J. Gooneratne.

Цит. по изданию: В. Джемс. «Многообразие религиозного опыта», М., 1910, с. 472. — Прим. пер. О. Т.

Anguttara Nikaya, Eka Duka and Tika Nipata, Galle, Ceylon, 1913, с. 188–189, 273–274. Аналогичные высказывания содержатся в «Кандарака Суттанте» и «Поталия Суттанте», входящей в «Маджджхима Никая» (см. переводы монахов Нарады и Махинды в «The Blessing, Colombo, Jan. and Feb.», 1925, vol. i, № 1, 2). Буддхагхоша в его «Виссудхи Магга» (Путь Чистоты) описывает более подробно такие же йогические методы извлечения (из подсознания) памяти о прежних рождениях.

Геродот, II; Лукреций. О природе вещей, III.

Геродот, как и другие античные историки и философы, отказывается разглашать и раскрывать подлинный смысл высших эзотерических учений, представленных в древних мистериях. Приведем его слова: «На этом озере, на территории, относящейся к храму в Саисе, египтяне изображают ночью его странствия, под которыми следует понимать рождение, жизнь, смерть и новое воплощение Осириса, чье имя я считаю святотатством произносить, называемые ими мистериями. Я должен, как посвященный, хранить молчание и не рассказывать об этом, хотя я хорошо знаком со всеми подробностями. Я также хорошо знаком, как получивший посвящение, с мистериями, посвященными Деметре, называемыми греками Тесмофории, которые праздновали в Элевсине, в Греции… Я знаю о них, но не буду об этом говорить, разве только в дозволительных случаях».

Путем археологических и других исследований теперь установлено, что мистерии были драматическими представлениями с подтекстом, понятным только посвященным и готовящимся принять посвящение неофитам, что свидетельствует о распространении эзотерических учений о смерти и воскресении (то есть перевоплощении) и о том, что учение о переселении души человека в тела животных (если о нем когда-либо говорилось) не воспринималось буквально посвященными в отличие от непосвященных, но как и Платоном в его трактате «Государство», на котором мы здесь остановимся подробно, истолковывалось ими как иносказательное (Геродот, II).

Геродот в цитируемом отрывке описывает имеющее метафорический смысл посещение Аида царем Рампсинитом и возвращение его в мир людей. В честь этого царя древнеегипетские жрецы установили праздник, который, вероятно, в своем истинном значении был праздником нового воплощения. Древнейший вариант этой легенды мы находим в Ригведе (Мандала X, Сукта, 135), в которой, как объясняет Саяна в комментарии к Атхарваведе (XIX), рассказывается о таком же мальчике, как Начикетас в Тайттирия-Брахмана, который отправился в Яма-лока — царство царя смерти Ямы и затем вернулся к людям. То, что эта древняя легенда о загробном мире интерпретировалась эзотерически, как учение о перевоплощении, подтверждается в древней Катха Упанишаде, в которой рассказ о Начикетасе служит литературной канвой для передачи высших учений Веданты о рождении, жизни и смерти (Катха Упанишада, II, 5; III, 8, 15; IV, 10–11; VI, 18).

В рукописи четырнадцатого века на старояванском языке записана аналогичная древняя легенда о посещении царства мертвых. Якша Куньджаракарна отправляется по указанию Владыки Вайрочаны в царство Ямы, чтобы узнать, что ожидает грешников после смерти. Примечательно, что в этой легенде так же, как у античных авторов, есть упоминание о тысячелетних периодах трансмиграции тел в растения, тела животных и олигофренов до нового воплощения в человеческом теле, не имеющем кармических недостатков. Сообщается также, что из царства Ямы был отозван на Землю Пурнавиджайя (The Legend of Kunjarakarna by Prof. Kern в переводе с голландского г-жи Л. А. Томас — Indian Antiquary, Bombay, 1903, vol. xxxii, p. III—27).

Законы Ману, являющиеся непререкаемым авторитетом для правоверных индуистов, содержат, на наш взгляд, положения, подтверждающие эзотерическую интерпретацию. Эти тексты в переводе Уильяма Джонса под редакцией G. С. Haughton опубликованы в «Institutes of Hindu Law or the Ordinances of Manu» (London, 1825), а в переводе Бюлера — в серии «The Sacred Books of the East» (Oxford, 1886, vol. XXV).

Сначала Ману устанавливает основные законы: «Действия, совершаемые умом, речью и телом, имеют хорошие или дурные последствия»; «Действие является причиной [различных] состояний человека — высокого, среднего и низкого» и «[Человек] наследует [результаты] хорошей или плохой мысли, хорошей или плохой речи, хорошего или плохого поступка» (английский перевод Бюлера, XII, 3, 8).

Затем разъясняется, что человек — не простое, а сложное существо.

«Сущность, наделяющую тело способностью совершать действия, мудрые называют кшетраджна, [то есть „познающий поле“ — в переводе Бюлера], или дживатман — „оживляющий дух“, а тело, получающее от него способность совершать действия, они называют бхутатман, то есть „составленный из природных стихий“».

«Другой невидимый дух, называемый махат — „великая душа“ сопровождает рождение в физическом теле всех существ и наделяет всех смертных способностью ощущать приятное и неприятное».

«Эти две сущности — оживляющий дух и обладающая разумом душа — находятся в тесной связи с пятью природными стихиями и в то же время связаны с высшим духом, или божественной субстанцией, которая присутствует во всех существах, высших и низших» (англ. перевод Джонса, XII, 12―14).

В следующих строках Ману, как нам кажется, утверждает, что в тело существ ниже человека может переселяться «оживляющий дух», или животная душа, но не душа, наделенная разумом, то есть высший принцип: «Когда оживляющая тело душа соберет плоды греховных дел, к совершению которых побуждает стремление к чувственным, [то есть животным, низменным] наслаждениям, это приводит к страданиям, а когда она очистится от них страданиями, то снова приблизится к этим двум лучезарным сущностям — разумной душе и божественному духу.

Находясь друг с другом в тесной связи, они беспристрастно оценивают положительные и отрицательные качества этой чувственной [то есть животной] души по ее причастности к тому, что приносит ей удовольствия или страдания в этом мире и после смерти.

Если оживляющий дух больше следовал добру и немного имел пороков, он будет наслаждаться на небесах и получит тело из чистых [эфирных] частиц материи.

Но если он был исполнен пороков и редко следовал добру, он не получит тело из чистого вещества, а получит грубое тело с нервами, способными ощущать, и будет испытывать страдания, к которым будет приговорен Ямой.

Перенеся эти страдания, к которым он был приговорен Ямой, и почти очистившись от пороков, он снова наследует пять чистых стихий в их естественной последовательности» (англ. перевод Джонса, XII, 1822).

Изложив затем доктрину о перевоплощении в эзотерической, или умозрительной, интерпретации, Ману заключает:

«Так, предаваясь чувственным [животным], низменным удовольствиям и пренебрегая исполнением своих обязанностей, эти худшие из людей, не ведающие о святом покаянии, наследуют низшие формы [наследует оживляющий дух, но не наделенная разумом душа].

А сейчас выслушайте разъяснение, подробное и последовательное, относительно того, в какие тела входит в этом мире жизненный дух и за какие грехи, здесь совершенные» (перевод Джонса, XII, 52, 53). Ману здесь, очевидно, отклоняется от главной темы своего трактата, как видно из всего содержания «Законов», с тем, чтобы догмату о святости и неприкосновенности личности брахмана придать силу закона, представляя его как божественное установление, и поэтому убийство брахмана объявляет самым тяжким грехом, затем — употребление вина священнослужителями и третьим по тяжести грехом — похищение золота у священнослужителя. Подразумевается, как уже отмечалось нами, что наказанию путем трансмиграции в тела существ ниже человека подвергается «жизненный дух», или животная душа, отделенная от высших начал сложного человеческого существа, которыми являются разумная душа и божественная сущность.

«Убийца брахмана [убийцей является жизненный дух, или неразумная животная душа] должен войти, в зависимости от обстоятельств преступления, в тело собаки, кабана, осла, верблюда, быка, козы, овцы, оленя, птицы, чандала или пуччасы». Далее следует перечень наказаний за другие преступления (перевод Джонса, XII, 55―57). Интерес в этом отношении представляют те законы, которые указывают на конкретные действия и их последствия.

Так, если человек украл драгоценности, он родится в касте золотых дел мастеров, одной из низших каст, или птицей, называемой хемачара, то есть производящей золото. «Укравший неочищенное зерно родится крысой, укравший желтый сплав — гусем, [который имеет такую же окраску], укравший воду — плавой (ныряльщиком); укравший мясо родится ястребом; укравший масло — блаттой (жуком, питающимся маслом); укравший благовония — мускусной крысой» (перевод Джонса, XII, 61―65).

Законы Ману последователи эзотеризма интерпретируют так же, как мы интерпретируем их здесь, отвергая популярную, основанную на буквальном смысле интерпретацию Законов Ману, касающихся перевоплощения и кармы, которую, по их мнению, брахманы пропагандируют среди простых людей в своих собственных интересах.

В цитируемых отрывках слова, выделенные курсивом, являются вставками, сделанными переводчиком сэром Вильямом Джонсом, дающим разъяснения на основании комментариев к «Законам Ману», главным образом содержащихся в издании «Gloss of Culluca», а слова в квадратных скобках являются нашими вставками. Так как вставки Джонса разъясняют непонятные выражения, мы предпочли для цитирования пользоваться его переводом, а не более дословным и, следовательно, более формальным переводом Бюллера, который в принципе мало чем от него отличается.

Все приведенные здесь отрывки из трактата «Государство» цитируются в русском переводе по изданию: Платон. Сочинения в трех томах, том 3, часть I. М., Мысль, 1971. — Прим. пер. О. Т.

Inscr. gr. Sicil. et Ital. 641. Ср.: Waddell. The Buddhism of Tibet, p. 109.

Тхеравадины, напротив, считают, что Джатака была написана при жизни Будды и что ее метрические строки, а не прозаические, являются подлинными словами Будды.

В этом вопросе южные буддисты также придерживаются противоположного взгляда и утверждают, что стихотворная часть Джатаки самая трансцендентальная в Сутта-Питаке и предназначена скорее для бодхисаттв, чем для простого народа.

Gazetteer of Sikhim, ed. by H. H. Risley, p. 266.

Gazetteer of Sikhim, ed. by H. H. Risley, p. 267.

Ibid, p. 268.

Аналогичное суждение содержится в «Йога-вашиштха» (Нирвана Прекарана, Сарга 28, строфы 78, 79): «Ученых пандитов, знающих шастры, следует считать шакалами, если они не отказались от желаний и не победили гнев».

E. В. Tylor. Primitive Culture, London, 1891, ii, 17.

Цезарь. Записки о галльской войне, VI.14.5; 18,1; Diodorus Siculus, v. 31.4; Pomponius Mela. De Situ Orbis, III, гл. 2; Lucan. Pharsalia, I, 449―462; Barddas, Llandovery, 1862, i. 177, 189―191; W. Y. Evans-Wentz. The Fairy-Faith in Celtic Countries, Oxford, 1911, Chaps. VII, XII.

Т. Н. Huxley. Evolution and Ethics, London, 1894, p. 61–62, 95.

Известный американский психолог Вильям Джемс независимо от Хаксли пришел фактически к такому же выводу. Объяснив, почему он не может принять догматы ортодоксального христианства, то есть схоластический теизм, он далее пишет: «Я мало знаком с буддизмом; и если я буду говорить о нем, то лишь с целью лучше выяснить мою общую точку зрения. Насколько я понимаю буддийское учение о карме, я в принципе согласен с ним». — Цит. по изданию: В. Джемс. Многообразие религиозного опыта. М., 1910, с. 513–514. — Прим. пер. О. Т.

Соответствия между космологией северного буддизма (и брахманизма, являющегося, по-видимому, его источником) и космологией западной науки легче обнаружить, если рассматривать ламаистское учение о Вселенной как учение о системе миров, а учение о множестве вселенных как учение о множестве систем миров, образующих Вселенную.

Ср.: Gazetteer of Sikhim, p. 320―323.

Gazetteer of Sikhim, p. 322.

См. «Удана», VIII, I, 43, в переводе на английский язык с пали Френсиса Пейна, Лондон.

Эти оттиски обычно содержат несколько трактатов из цикла «Бардо Тхёдол». Один такой экземпляр, приобретенный в 1919 г. в Гьянце в Тибете, подарил редактору майор Кемпбелл. Он содержит семнадцать трактатов, заглавия которых, данные переводчиком в несколько сокращенной форме, мы здесь приводим:

1. Понятно изложенное руководство для находящихся в Божественном Бардо, называемое «Великое Освобождение путем слушания», из книги «Сокровенное учение об Освобождении с помощью мирного и [гневного] аспектов».

2. Толкование значения гневного (или активного) аспекта Бардо.

3. Благопожелания (молитвы), призывающие на помощь будд и бодхисаттв.

4. Основополагающие стихи о Бардо.

5. Молитва об избавлении от превратностей в Бардо.

6. Наставление о Сидпа Бардо.

7. Спасение с помощью призывания приводящего к освобождению агрегата тела. Вариант учения «Тахдол». См. с. 251^>2, 272^>3, 322, 323 нашего текста.

8. Молитва об избавлении от страшных видений в Бардо.

9. Освобождение с помощью знания признаков смерти. (Ср.: с. 192, 196―205 нашего текста).

10. Наставление, называемое «обнаженное ви́дение», и Освобождение с помощью этого ви́дения.

11. Специальное учение о видениях добра и зла в Сидпа Бардо, называемое «Освобождение в Сидпа Бардо».

12. Приложение к вышеназванному «Специальному учению».

13. Молитва к Иерархии (Гуру), передавших «Божественное учение об Освобождении».

14. Искупление грехов умирающего.

15. Освобождение с помощью исповеди.

16. «Тахдол», исполняющий желания. Другой вариант учения «Тахдол».

17. Ритуал, называемый «Избавление от укоренившихся наклонностей».

Трактаты 1, 2, 3, 4, 5, 6 и 8 в основном соответствуют содержанию нашей рукописи, но в «Приложении» содержится много того, что отсутствует в этом печатном издании. Хотя оно было напечатано сравнительно недавно, формы, с которых оно печаталось, вероятно, были изготовлены много лет назад, но точное время их изготовления мы так и не смогли установить.

Rig-hdzin является тибетской калькой санскритского Видья-Дхара, которое, как и здесь, употребляется в качестве титула ученого человека, пандита. Оно также является названием класса духов, подобных некоторым разрядам фей.

Этот факт был впоследствии опровергнут самим Эвансом-Вентцем на страницах последнего тома его тибетской серии. — Прим. пер. О. Т.

В тибетском тексте:

ZAB-CHÖS ZHI-KHRO DGONGS-PA RANG-GRÖL LAS BAR-DOHI THÖS-GROL CHEN-МО CHÖS-NYID BAR-DOHI NGO-SPRÖD BZHUGS-SO. Произн.: ЗАБ-ЧЁ ШИ-ХТО ГОНГ-ПА РАНГ-ДЁЛ ЛАЙ БАР-ДОИ ТХЁ-ДОЛ ЧЕН-МО ЧЁ-НЬИД БАР-ДОИ НГО-ТЁД ЖУ-СО.

См. с. 108―114.

Там же.

«Эти божества находятся в нас самих. Они не представляют собой нечто отдельное от нас. Мы едины со всем, что есть в каждом состоянии существования — от низших миров, где страдают, до высших состояний блаженства и Совершенного Просветления. В этом эзотерическом толковании лотосовые божества представляют собой обожествленные принципы нашей речи, а мирные божества — принципы сердца и чувств, гневные божества таким же образом выражают нашу умственную деятельность — наши мысли, воображение, память, имеющие средоточие в мозге», — говорил лама Кази Дава-Самдуп.

Имя Падмасамбхава (тиб. Pēdma Jungnē) — «Рожденный в Цветке Лотоса» — указывает на то, что его рождение было чистым, освященным. В Тибете его обычно называют Гуру Ринпоче (Драгоценный Гуру), или просто Гуру (в переводе с санск. — Учитель). Его последователи почитают его воплощением духа Будды Шакья-Муни в его тантрийском, глубоко эзотерическом смысле.

См. с. 108―114

Серия Путеводителей объединяет различные практические руководства для верующих, ступивших на путь, ведущий к Бодхи в земной жизни, в посмертном состоянии Бардо и далее в новом воплощении или при переходе в нирвану.

В подлиннике: употреблено тибетское слово Hpho (произн. пхо), означающее перенос агрегата кармических наклонностей, составляющих личность и сознание индивидуума или связанных с ними. Термин душа нежелателен, поскольку буддизм в целом отрицает существование вечной, неизменной сущности индивидуума, какой ее обычно представляют последователи семитических религий и анимистических культов. Сам переводчик избегал употреблять это слово. Но если здесь встретится подобный или эквивалентный ему термин, он будет близок по значению «принципу сознания», или «агрегату сознания», называемому по-тибетски Hpho, или будет синонимом «жизненного потока», более употребительного среди южных буддистов.

Тибетский трактат из цикла Бардо, обычно используемый ламами в качестве дополнения к «Бардо Тхёдолу». Содержит, в частности, очень подробное научное описание признаков смерти. Этот трактат лама Кази Дава-Самдуп планировал перевести на английский язык.

Освобождение в данном контексте не обязательно следует понимать как Освобождение путем достижения нирваны, тем более, если это касается обычного верующего. Скорее здесь имеется в виду способ извлечения «жизненного потока» из умирающего тела, применение которого создает благоприятные условия для принципа сознания в посмертном состоянии и в новом воплощении. Однако, как поясняют ламы, исключительные личности, высокоразвитые духовно йоги (святые) применяют этот оккультный метод перемещения принципа сознания с целью не допустить прерывания потока сознания с момента смерти до нового воплощения. В старинном тибетском манускрипте, переведенном ламой Кази Дава-Самдупом (он имеется у редактора), содержатся практические указания по применению метода переноса принципа сознания, и как следует из приведенного текста, этот метод есть фактически метод йоги, доступный только тем, кто научился сосредоточиваться и достигать в этой практике такой высокой степени совершенства, при которой осуществляется полный контроль над всеми психофизическими процессами организма. Для йога вспомнить этот метод во время наступления смерти, являющейся решающим моментом в жизни человека, равнозначно, как сказано в тексте, его применению — как только натренированный ум йога обратится к нему, моментально желаемый результат будет достигнут.

Лама или тот, кому поручено читать «Тхёдол», приходит в дом умершего и, если даже тело отсутствует в доме, вызывает дух умершего во имя Истины, произнося слова: «Как истинны Три Начала и как истинна Истина, провозглашенная Тремя Началами, я вызываю тебя силой этой Истины». Тела может не быть в доме (в случае трагической смерти, повлекшей за собой исчезновение или разрушение физического тела, или его погребения, по указанию астролога, сразу после смерти, что нередко имеет место в Тибете), но дух умершего в невидимом астральном теле (теле Бардо) должен тем не менее присутствовать во время чтения для получения наставления о том, как правильно вести себя в посмертном состоянии. «Египетская книга мертвых» также содержит напутствие умершему (см. с. 118, 119).

Такой же запрет установлен в брахманизме.

Ламаизм предписывает не прикасаться к умершему, чтобы не помешать выходу принципа сознания через отверстие Брахмы, находящееся на макушке головы. В противном случае принцип сознания может выйти через какое-нибудь другое отверстие в теле, что приведет к рождению в одном из нечеловеческих миров. Утверждают, что если, например, принцип сознания выходит через отверстие в ухе, умерший должен будет (прежде чем он родится снова человеком) родиться в мире гандхарвов (подобных феям небесных музыкантов), где звук, как в песне и музыке, является главным способом существования.

См. Приложение, с. 326―338, в котором содержатся переводы всех этих главных молитв о Бардо (называемые Пути благожеланий).

Приведем аналогичные выдержки из книг: The Book of the Craft of Dying, chap. VI (изданного под редакцией Компера (с. 39) трактата, относящегося приблизительно к XV веку), содержащегося в Бодлианском манускрипте 423, и The Craft to Know Well to Die (XV век), также изданной под редакцией Компера (с. 74):

«И в заключение напоминаем, что находящемуся при смерти больному можно прочитать указанные ниже молитвы. Если этот человек предан религии, собираются монахи и, ударив о престол, согласно обычаю, сначала исполняют литанию, а затем читают молитвы и те псалмы, которые умирающий хорошо знает. После этого, если он еще жив и позволяют время и условия, пусть кто-нибудь из находящихся подле умирающего прочитает указанные ниже молитвы. Их можно часто повторять для укрепления его веры, если он в сознании и может вникать в их смысл».

«Если умирающий или умирающая не могут сами произносить эти молитвы, кто-нибудь из присутствующих должен громко произносить их, меняя соответственно слова, где их следует изменить».

Сравните с указанием, содержащимся в книге: The Craft to Know Well to Die, chap. IV, под ред. Компера (с. 73): «После того как все это будет исполнено, умирающий должен произнести три раза, если сможет, следующие слова».

Здесь перечислены три ступени Бардо: первая — Чикхай Бардо, вторая — Чёньид Бардо, третья — Сидпа Бардо (см. с. 211^>4–6).

См. с. 191^>6.

В подлиннике: Яр-гьи-занг-тхал-чен-по (Великий Прямой Путь, Ведущий Вверх) — согласно одному из учений Северного буддизма, духовного Освобождения или даже состояния Будды можно достичь мгновенно и таким путем избежать Бардо и последующих страданий в течение многочисленных воплощений в мирах сансары, представляющих собой длительный процесс естественной эволюции. Это учение лежит в основе «Бардо Тхёдола». Первой ступенью Тайного Пути является Вера. Затем наступает Озарение, и вслед за ним приходит Свобода от сомнений, а по достижении Цели наступает Освобождение. Но для этого необходимо в совершенстве владеть йогой и приобрести много заслуг, то есть создать хорошую карму. Если ученик сможет познать Истину, как только гуру откроет ему ее, иначе говоря, обладает способностью сохранять сознание в момент смерти, и в этот решающий момент освобождения от тела воспримет сияющий перед ним Ясный Свет и сольется с ним, все иллюзорные связи с сансарой тотчас же прекратятся, и одновременно с этим Озарением будет познана Реальность.

Под «нервном центром Мудрости» следует понимать находящийся в сердце «психический нервный центр» (ср.: с. 348 и далее).

В подлиннике: Shespa (произн. шепа) — ум, «Познающий», то есть ум в функции познания.

В подлиннике: Sprosbral (произн. тодал) — «лишенный мыслеобразующей активности». Означает ум в его изначальном естественном состоянии. Ум, истинная природа которого скрыта, то есть ум, воплощенный в теле, находится под воздействием пяти органов чувств, порождающих непрекращающийся поток мыслей. Истинное, или развоплощенное, состояние ума есть состояние покоя, сравнимое с высшими ступенями дхьяны (глубокой медитации), которых достигают йоги в земной жизни. Осознанное восприятие Ясного Света приводит ум в состояние экстаза, которое христианские святые и мистики называли озарением.

В подлиннике: rlung (произн. лунг) — «жизненный воздух», «жизненная сила» или «психическая сила».

В подлиннике: rtsa-gyas-gyon (произн. ца-яй-йон) — правый и левый «психические нервы», санскр. пингала-нади (правый психический нерв) и ида-нади (левый психический нерв) (ср.: с. 346, 347).

Когда этот текст был впервые составлен, часовые механизмы, очевидно, еще не были изобретены, и время измеряли этим примитивным способом. Во многих районах Тибета он все еще применяется. В старинных религиозных книгах часто упоминается в качестве единицы времени время, затрачиваемое на прием пищи, равное 20―30 минутам.

На артерии надавливают для того, чтобы умирающий в момент смерти находился в состоянии бодрствования и сохранял ясное сознание (ср.: р. 80).

«Санскритский термин dhutih, употребляемый в тексте, означает „срединный нерв“, а буквально „тройное сочленение“. В санскритско-английском словаре — V. S. Apte Sanskrit-English Dictionary, Poona, 1890 — дхути (единственное похожее слово, родственное „дхутих“) переведено как „трясущийся“ или „движущийся“, и в нашем случае оно может означать вибрацию психической силы во время ее перемещения в срединном нерве», — говорил лама Кази Дава-Самдуп.

«Дути означает также „выбрасывать“ или „изгонять“ в отношении сознания, покидающего тело», — Атал Бихари Гхош.

(См. с. 118, 194^>2, 346, 347.) Если ум сосредоточен и сознание умирающего в этот психологический момент ясное, умирающий, слушая «Тхёдол», осознает, как важно удерживать жизненную силу в срединном нерве до тех пор, пока она не покинет тело через отверстие Брахмы.

Считают, что после прекращения выдохов жизненная сила (букв. «внутреннее дыхание») находится в срединном нерве до тех пор, пока бьется сердце.

В подлиннике: rnam-shes (произн. нам-ше), санскр. виджняна, или, правильнее, чайтанья — «принцип сознания», или «принцип, воспринимающий объекты внешнего мира».

Обычная продолжительность этого состояния — 4–5 дней, а в некоторых случаях — семь дней. Однако, за исключением некоторых состояний транса, в которые, например, может впадать йог, принцип сознания может в это время покидать тело. Обычно он отделяется от тела в момент, называемый смертью, сохраняя во время этого обморочного состояния невидимую магнетическую связь с телом. Только у адептов йоги во время выхода принципа сознания не нарушается непрерывность потока сознания, и поэтому смерть не сопровождается обморочным состоянием.

Смерть является процессом, противоположным рождению, так как рождение есть вхождение принципа сознания в тело, а смерть есть выход его из тела. Но оба процесса представляют собой переход из одного состояния в другое. И как рождение является пробуждением для жизни в этом мире, который родившемуся предстоит познать путем опыта, так и умирающему предстоит пробудиться в мире Бардо и познать его. Умерший находится в Бардо в невидимом эфирном теле, являющемся точной копией физического тела, от которого он был отделен смертью. Невидимое тело служит в Бардо вместилищем принципа сознания и психической нервной системы, с которой коррелирует физическая нервная система человека. (Ср.: с. 283^>2.)

Эта фраза означает, что умирающий должен не только распознавать признаки смерти по мере их появления, но также должен, если может, воспринимать правильно Ясный Свет самостоятельно, без чьей-либо помощи.

Ср. наставления из Ars Moriendi (XV век), под ред. Компера (с. [93]): «Если нет надежды на выздоровление, очень важно, чтобы возле больного находился близкий ему человек, который будет искренно молиться, заботиться о нем и помогать ему увещеваниями ради блага его души».

Из трех главных признаков смерти и их символических описаний, назван только один (так как подразумевается, что читающий наставления знает их все и назовет остальные, когда они появятся). Эти признаки смерти, описываются как: 1) ощущение тяжести — «земля погружается в воду»; 2) озноб, напоминающий ощущение при погружении в холодную воду, постепенно сменяющийся лихорадочным жаром — «вода соединяется с огнем»; 3) умирающему кажется, что его тело разрывается на мелкие частицы — «огонь соединяется с воздухом». Каждому признаку соответствуют определенные внешне заметные физические состояния: неподвижность мускулатуры лица, потеря слуха, потеря зрения, затрудненное дыхание перед отключением сознания. По этим признакам ламы, изучившие учение о смерти, определяют взаимосвязанные психические состояния, приводящие к отделению астрального тела от его земной оболочки. Как считал переводчик, наука о смерти, изложенная в этом трактате, основана на свидетельствах ученых лам, которые, умирая, описывали ученикам со всеми подробностями состояния, испытываемые ими в момент смерти. (См. с. 284^>1.)

В этом состоянии возможно познание Высшей Истины, при условии, что умерший достаточно продвинулся на этом Пути при жизни. В противном случае он под влиянием кармы постепенно спускается на нижние планы Бардо и затем рождается вновь. (См. с. 250^>3.)

Эта фраза из-за ее чрезвычайной краткости требует пояснений. Буквально она означает «появляться в таких формах, в которых можно будет оказывать влияние на различные существа ради их блага». Чтобы руководить людьми, принимают форму, олицетворяющую их религиозную веру. Так, чтобы привлечь шиваита, принимают облик Шивы, чтобы привлечь буддиста — облик Будды Шакья-Муни, христианина — облик Иисуса Христа, мусульманина — облик Пророка, и так же поступают в отношении последователей всех других религий. Во всех случаях жизни принимают ту или иную форму, ставя определенную цель, например, желая повлиять на детей, принимают форму родителей и наоборот и так же действуют в отношении учеников и учителей, народа и правителя, правителя и министров.

См. аналогичное наставление в книге: The Book of the Craft of Dying, chap. V (p. 35): «Если смерть не наступила внезапно и умирающий имеет достаточно времени, чтобы вспомнить о прошлом, пусть его близкие прочитают ему те религиозные тексты и молитвы, которые особенно трогали его в дни его здравия».

В подлиннике: — Shes-rig (произн: ше-риг). Означает ум, обладающий способностью познания.

В подлиннике: Chös-nyid Kün-tu-bzang-po (произн. чё-ньид кунту-занг-по) санскр. Дхарма-Дхату Самантабхадра. Воплощение Дхармакаи, которая есть высшая ступень состояния Будды. В печатном экземпляре вместо «Всеблагой Кунту-занг-по» (Всеблагой Отец) ошибочно употреблено «Всеблагая Кунту-занг-мо» (Всеблагая Мать). Согласно школе «Великое Совершенство», Отец — то, что проявлено, то есть мир явлений, а Мать — воспринимающая эти явления. Также, Блаженство — Отец, а Пустота, его воспринимающая, — Мать; Свет — Отец, а Пустота, его воспринимающая, — Мать. И как в нашем тексте, ум — Отец, а Пустота — Мать. Употреблением слова «пустой» несколько раз подчеркивается важность знания того, что ум является в своей сущности пустым (имеющим природу пустоты, то есть нерожденного, несозданного, не имеющего формы, Первосущего).

В подлиннике: Rig-pa. Означает сознание, которое следует отличать от способности познавать, с помощью которой оно знает, что оно есть. Обычно Rig-pa и Shes-rig употребляются как синонимы, но в этом сложном философском трактате Rig-pa означает сознание в его чистом духовном аспекте (которое есть сверхсознание), a Shes-rig — обычное сознание, которое как отражающее мир явление не является чисто духовным. В этой части «Бардо Тхёдола» особую трудность представляют строки, касающиеся состояний сознания. Когда в тексте употребляется Rig-pa, мы переводим его как «сознание», a Shes-rig как «ум». И соответственно, в данном контексте, Rig-pa переведено как «сознание», a Shes-rig — как «сознание, воспринимающее явления», то есть «ум».

В подлиннике: Kun-tu-bzang-po, санскр. Samanta-Bhadra (Samanta — «Всё», «Всеобъемлящий», «Полный»; Bhadra — «Благой», «Милосердный»). В этом состоянии познающий и познаваемое неотделимы друг от друга, подобно тому как желтый цвет золота неотделим от золота и соленый вкус соли — от самой соли. Это состояние непостижимо для обычного ума.

Из соединившихся двух состояний ума, или сознания, называемых по-тибетски Rig-pa и Shes-rig, сопричастных Всеблагому Отцу и Всеблагой Матери, рождается состояние Дхармакаи, Совершенного Просветления — состояние Будды. Дхармакая (Тело Истины) есть чистейшее и высшее бытие, сверхсознание, свободное от всех ограничений и затемнений, возникающих вследствие контакта чистого сознания с материей.

Как состояние Будды Самантабхадры есть Всеобщее Благо, так и состояние Будды Амитабхи есть Безбрежный Свет, и, как сказано в тексте, оба являются по существу двумя аспектами единой Реальности. Первый есть Всеблагой Ум, а второй — просветляющая сила Бодхи, персонифицируемая Буддой Амитабхой (как воплощением Мудрости), Источником Жизни и Света.

В подлиннике: dgongs-pa (произн. гонг-па) — «мысли», «ум» и в высшем значении — «божественный ум».

Познание бытия за пределами сансары, которое есть Пустота, не подверженная становлению, нерожденная, несозданная, не имеющая формы, означает достижение состояния Будды, Совершенное Просветление, то есть состояние Божественного Ума Будды. Ср. со следующей выдержкой из Алмазной, то есть Неизменной, Сутры (The Diamond Sutra) и с комментарием к ней на китайском языке (в переводе W. Gemmel, London, 1919, с. 17–18): «Каждая форма или качество явлений преходящи и нереальны. Когда ум осознает, что явления мира нереальны, он тогда сможет ясно увидеть Владыку Будду» (китайский комментарий: «Дух Будды, существующий в сознании, должен быть познан. Иначе нельзя узреть Владыку Будду»).

Если благодаря опыту, полученному при жизни с помощью йоги, умирающий знает об этом состоянии и сможет в момент смерти достичь его, Колесо Перевоплощений остановится и моментально будет достигнуто Освобождение. Но очень немногие могут подняться на эту высшую ступень. Обычно умирающий не может все время сохранять свое сознание в состоянии, в котором воспринимается Ясный Свет, и постепенно переходит в низшие состояния Бардо и затем рождается вновь.

Объясняя это явление, ламы приводят аналогию с иглой, положенной на нить и скатывающейся по ней. Пока сохраняется равновесие, игла остается на нити. Но в конце концов равновесие нарушается, и под действием силы тяжести игла соскальзывает. Также и сознание умирающего какое-то время находится в равновесии, целостности. Сталкиваясь впервые с этим состоянием, которое является экстазом, выходом за пределы индивидуального «я», сверхсознанием, принцип сознания обычного человека не может удержаться на нем. Кармические наклонности обволакивают принцип сознания мыслями о личном, индивидуальном, о «я», противополагаемом остальному миру, и он, утратив равновесие, отторгается от Ясного Света. Преградой для достижения нирваны (которая есть угасание пламени эгоистических желаний) является предпочтение своего «я» тому, что для него есть «не-я». Этот эгоизм приводит в движение Колесо Существования.

Сразу после вхождения жизненной силы в срединный нерв умирающий видит ничем не заслоняемый Ясный Свет (Дхармакаю) в его изначальном состоянии, и если он не сможет удержать свое сознание на нем, то, находясь уже в Бардо, перейдет на ступень ниже, где увидит вторичный Ясный Свет, который есть тот же Свет Дхармакаи, но частично затмеваемый кармическими факторами.

Ср.: с. 81.

В подлиннике: Shes-pa, переводится как «ум». Переводчик поясняет: «Жизненная сила, поднявшись из психического центра, находящегося в области пупка, и принцип сознания, спустившийся из психического центра в голове, соединяются в психическом центре сердца и обычно покидают тело через отверстие Брахмы. Умирающий в этот момент переживает состояние наивысшего экстаза. На второй ступени отмечается спад, так как вместо изначального Ясного Света, видимого на первой ступени, появляется вторичный Ясный Свет. Как брошенный мяч подскакивает сначала на наибольшую высоту, а затем все ниже и ниже, пока не остановится, так и духовный взлет принципа сознания — наивысший в момент смерти, сразу же после оставления физического тела, но порывы, влекущие его ввысь, постепенно ослабевают, и когда кармическая сила полностью исчерпает себя, для принципа сознания наступает момент покоя, и он, войдя в утробу, рождается вновь».

В оригинале Gshin-rje (произн. шиндже) — Владыка Смерти. Но здесь можно и даже желательно употребить форму множественного числа.

Аналогичное наставление дано в книге: The Craft to Know Well to Die, chap. IV, Comper’s ed. (p. 73): «И после того умирающий должен молиться апостолам, мученикам, исповедникам и девственникам и больше всего тем святым, которых он особо почитал».

Самым почитаемым божеством для умершего является его бог-хранитель (идам). Обычно это один из будд или бодхисаттв. Наиболее популярен из них Ченрези.

В подлиннике: Jo-vo-thugs-rje-chen-po (произн. джо-во-тху-джи-чен-по) Великий Владыка Сострадания — синоним Spyan-ras-gzigs — Ченрези (санскр. Авалокитешвара).

Человеку можно подробно объяснить, как плавать, но если он никогда прежде не плавал, оказавшись в воде, он не сможет плыть. Также и те, кто получил теоретическое знание о том, как вести себя во время смерти, но не применял это знание на практике с помощью йоги, не смогут сохранить свое сознание непрерывающимся, если не получат помощь и поддержку от гуру. Они теряются в этой новой обстановке и не ведут себя так, чтобы улучшить свое состояние и использовать себе во благо новые возможности, открываемые смертью. Но даже получив сполна помощь от гуру, они из-за плохой кармы обычно не могут правильно воспринять Бардо.

В подлиннике: dag-pahi-sguy-lus (произн. таг-пай-гью-лю) — «чистое (светящееся) иллюзорное тело» (санскр. майя-рупа). Это эфирный двойник земного физического тела, называемый в теософии «астральным телом».

Во время оставления принципом сознания физического тела умершим овладевает глубокое волнение, которое сменяется состоянием умиротворенности.

В подлиннике: Chös-nyid-ma-bu; санскр. Dharma Matri Putra — Мать-Реальность (Истина) и ее Отпрыск. Отпрыск — то, что познается в этом мире во время глубокой медитации (санскр. дхьяна). Истина-Мать есть Изначальная, или Основополагающая, Истина, познаваемая только после смерти, когда Познающий находится в Бардо в состоянии равновесия и карма еще не начала проявляться. Аналогия с фотографией и ее оригиналом позволяет понять связь между Отпрыском-Реальностью и Материнской Реальностью.

Букв. «ни рот, ни голова не подчиняются карме». Это фигуральное выражение эквивалентно аналогии с наездником и лошадью. Подобное высказывание содержится в Тантре Великого Освобождения (Tantra of the Great Liberation): «Окутанный тьмой невежества невежда, глупец, соорудивший сам себе западню своими действиями, или неграмотный человек, слушая эту Великую Тантру, освобождается от уз кармы» (Tantra of the Great Liberation, строка 205, ed. by Arthur Avalon, London, 1913, с. 359).

В подлиннике: yid-kyi-lüs (произн. йид-кьи-лю) — «ментальное тело», «тело желаний», или «тело мысли».

Ср.: с. 199^>5, 203^>1, 204^>1.

Перечислены действия, составляющие часть погребального ритуала:

1) оставление пищи умершему; 2) приготовление тела к погребению и 3) уборка постели умершего.

В подлиннике: Skye-gnas Bardo (произн. кье-най бардо) «Промежуточное Состояние», или «Состояние Неопределенности относительно места нового рождения» (или во время пребывания в утробе).

В подлиннике: Rmi-lam Bardo (произн. ми-лам бардо) — «Промежуточное Состояние», или «Состояние Неопределености во время сна со сновидениями».

В подлиннике: Ting-nge-hzin Bsam-gtam Bardo (произн. тин-ге-цин сам-там бардо) — «Промежуточное Состояние», или «Состояние Неопределенности во время дхьяны (медитации) и самадхи (состоянии равновесия во время экстаза)».

В подлиннике: Hchi-khahi Bardo (произн. чи-кхаи бардо) — «Промежуточное Состояние», или «Состояние Неопределенности в момент смерти».

В подлиннике: Chos-nyid Bardo (произн. чё-ньид бардо) — «Промежуточное Состояние», или «Состояние Неопределенности во время познания Реальности».

В подлиннике: Lugs-hbyung Srid-pahi Bardo (произн. лу-джунг сид-паи бардо) — «Промежуточное Состояние», или «Состояние Неопределенности» — на поворотном этапе сансарического (мирского) существования, когда Познающий стремится родиться вновь.

В подлиннике: Hkhor-va (произн. кхор-ва) — «вращающийся предмет», «водоворот» (санскр. сансара).

Тремя Прибежищами являются Будда, Дхарма и Сангха.

Реальность или ее проблески воспринимаются в состоянии неопределенности, так как Познающий воспринимает ее с помощью органов чувств тела Бардо, дублирующих иллюзорную перцепцию земного тела, а не с помощью незатмеваемого надмирного сознание в состоянии чистой Дхармакаи, в котором не может быть Бардо (то есть «неопределенности», и «промежуточного состояния»).

В подлиннике: Rang-snang (произн. ранг-нанг) — видения, экстериоризируемые сознанием (то есть мыслеформы).

В подлиннике: Bag-chags yid-lüs (произн. баг-чах йид-лю), yid-lüs — «тело мысли», «ментальное тело», bag-chags — «привычка», «наклонность» (приобретаемая во время существования в сансаре или в миру).

Явления в мире Бардо воспринимаются не так, как на земном плане. Новопреставившемуся кажется, что все поменялось местами или перемещается в обратном направлении. Поэтому умершего, который, подобно только что появившемуся на свет младенцу, должен привыкать к своему новому состоянию, заранее об этом предупреждают.

Исследователь, пытающийся дать логическое обоснование описываемым здесь чудесным явлениям, должен учитывать тот факт, что этот трактат является по существу эзотерическим, и во многих его частях, в основном начиная с этого раздела, посмертное состояние описывается с помощью аллегорий и символов.

В подлиннике: Thigle-Brdalva (произн. тхигле-далва) — «Распространитель Семени» всех вещей. В эзотерическом значении это Дхарма-Дхату.

В подлиннике: Nam-mkh-ah-dvyings-kyi-dvang-phyung-ma (произн. нам-кха-инг-кья-ванг-чуг-ма) — Владычица Небесного Пространства (санскр. Акаша Дхату Ишвари). Мать является женским началом Вселенной, а Отец — Вайрочана — есть семя всего существующего.

В подлиннике: Rnam-par-Snang-mzad (произн. нам-пар-нанг-зад), санскр. Вайрочана — Дхьяни-Будда Центра, или Центральной обители. Вайрочана буквально переводится как «придающий предметам видимую форму». Поэтому он называется «Проявляющим феномены и ноумены». Колесо, которое он держит, символизирует его верховную власть. Его титул Бхагаван (который также носят многие другие следующие за ним божества) означает «Владычествующий» (над Шестью Мирами), или «Победитель», что является синонимом Будды, то есть того, кто одержал победу над сансарой, или миром явлений.

Вайрочана, Дхьяни-Будда Центра, эзотерически трактуется как высший путь к Просветлению. Как центральное Солнце, окруженное четырьмя Дхьяни-Буддами четырех сторон света, появляющимися в последующие четыре дня, он символизирует Единую Реальность, окруженную четырьмя ее составляющими, или элементами. Он является источником жизни, и все видимое и невидимое находит свое завершение в нем и сливается с ним.

О богах «Бардо Тхёдола» см.: L. A. Waddell, The Buddhism of Tibet or Lamaism, London, 1895 и A. Getty. The Gods of Northern Buddhism, Oxford, 1914.

В печатном издании: «Это агрегат сознания (тиб. Rnam-par Shes-pahi — произн. нам-пар ше-пай, санскр. виджняна скандха), переходящий в свое изначальное состояние, которое есть голубой свет». В нашем рукописном тексте агрегат сознания описывается как сияние белого света, олицетворяемого Ваджрасаттвой — божеством Второго Дня.

Здесь, как и в следующих подобных описаниях, главное божество воплощает в себе женское и мужское начала природы, называемые Отец и Мать. На иллюстрации в нашем тексте они изображены соединившимися друг с другом. Цвет их имеет символическое значение.

В подлиннике: De-bzhing-shegs-pa (произн. де-шинг-шег-па), санскр. Татхагата означает «Тот, кто прошел этот же путь и достиг Цели (нирваны)». Эпитет Будды.

В подлиннике: hphrang (произн. хтанг) — «узкий проход», «засада».

В книге: The Craft to Know Well to Die, chap. IV, Comper’s ed., p. 73, умирающему дают подобное наставление: «Затем он должен, если сможет, призвать святых ангелов и возносить молитву: „Вы духи небесные, ангелы светлые, молю вас быть со мной в час моего ухода и оградить меня от козней моих врагов. Соблаговолите принять мою душу. Мой наставник, мой добрый ангел, назначенный нашим Господом быть моим хранителем и защитником, молю тебя оказать мне помощь и поддержку в этот час“».

В подлиннике: Stug-po-bkod-pahi zhing-khams (произн. туг-по-код-паи шинг-кхам). Означает «сгущенная или уплотненная субстанция», то есть семя всех существующих в природе сил и явлений, находящихся в Обители Вайрочаны в уплотненном состоянии. Называется также по-тибетски Ог-мин — буквально «место, откуда не спускаются вниз». Падение из него в низшие сферы исключено. Это состояние перехода в нирвану. В нем пребывают преимущественно Будды.

Это санскритское имя есть в нашей тибетской рукописи, а в печатном издании вместо него, вероятно, ошибочно в данном контексте упоминается Sangs-rgyas-spyan-ma (произн. санг-яй-чан-ма) — «Имеющая Глаз Будды», которая в нашем тексте появляется с Ратнасамбхавой в Третий День. Мамаки — также одно из 108 имен Долмы (санскр. Тара) — богини-покровительницы Тибета. (См. с. 226^>2.) В «Дхарма-Самграха» говорится, что существуют четыре богини — Рочани, Мамаки, Пандура и Тара.

В подлиннике: Rdorje-sems-dpah Mi-bskyod-pa (произн. дордже-сеис-па ми-кьёд-па) (санскр. Ваджрасаттва Акшобхья). Акшобхья (Невозмутимый, Непоколебимый), Дхьяни-Будда Востока, в этой книге именуется Ваджрасаттвой (Наделенный Божественным или Несокрушимым Героическим Умом) — его Самбхогакая, которая является его украшенным деятельным отражением. Ваджрадхара (Несокрушимый, Непоколебимый Держитель [см. с. 112]) также является отражением Акшобхьи. Оба отражения — божества эзотерической школы, которым приписывается очень важная роль.

Дордже — ламаистский скипетр, символизирующий молнию Индры (Юпитера).

В подлиннике: Sahi-snying-po (произн. сайи-ньинг-по), санскр. Кшитигарбха — «Лоно Земли».

Майтрейя (тиб. Byams-pa произн. чам-па) означает «Любовь». Имя грядущего Будды, миссия которого — спасение человечества силой божественной любви.

Ласема и Пушпема — искаженные санскритские заимствования. Их тибетские эквиваленты Sgeg-mo-ma (санскр. Ласья) и Me-tog-ma (санскр. Пушпа) в переводе означают «красавица» («кокетливая женщина») и «приносящая в дар», или «держащая цветы», соответственно. Пушпа изображается с цветком в руке и является олицетворением цветов. Ласья, Красавица, являясь олицетворением красоты, изображается в кокетливой позе с зеркалом в руке.

В подлиннике: Rnampar-shes-pahi-phung-po (произн. нампар-ше-пай-пхунг-по) — агрегат принципа сознания, Познающий. В печатном издании вместо «агрегат принципа сознания» в этом же контексте употреблено «агрегат тела» (тиб. Gzugs-kyi-phung-po, произн. зу-кьи-пхунг-по).

См. с. 215^>4.

Лучи божественной благодати являются для умершего спасительным крючком, избавляющим его от опасностей Бардо. Иногда конец каждого луча представляют изогнутым в виде крючка. Это имеет сходство с изображениями в древнеегипетских храмах лучей бога Солнца — Ра с руками на концах, приносящими спасение верующим. Также христиане верят в спасительную помощь Бога.

Очевидно, предполагается, что умерший может видеть своих родственников и разгневаться при виде дележа оставленного им имущества или корыстных действий ламы, исполняющего погребальный ритуал. Больше всего осуждается гнев в учениях йоги. Йоги всех религий считают гнев препятствием на пути духовного совершенствования. В древнеегипетском «Поучении Птах-хотепа» содержится подобное предостережение от пагубного действия гнева.

В подлиннике: Rinchen-hbyung-ldan (произн. ринчен-джунг-дан) (санскр. Ратнасамбхава), то есть «рожденный из драгоценного камня». Он является Украшателем, источником всех драгоценных вещей, олицетворением одного из качеств Будды.

В подлиннике: Sangs-rgyas-spyan-ma (произн. санг-яйчан-ма) означает «Имеющая глаз (или глаза) Будды».

В подлиннике: Nam-mkhahi-snying-po (произн. нам-кхаи-ньинг-по), санскр. Акашагарбха — «Лоно Неба».

В подлиннике: Kuntu-bzang-po (произн. кунту-занг-по), санскр. Самантабхадра — Всеблагой. Но это не Ади-Будда Самантабхадра, а духовный сын Дхьяни-Будды Вайрочаны.

В подлиннике: Махлайма — «Держащая Четки», Дхупема «Держащая Благовония». Эти два имени — санскритско-тибетские гибриды. Их санскритские эквиваленты — Мала и Дхупа, а тибетские — Hphreng-ba-ma (произн. пхренг-ба-ма) и Bdug-spös-ma (произн. дуг-пё-ма). Цвет этих богинь, как и земной свет, — желтый.

В подлиннике: Snang-va-mthah-yas (произн. нанг-ва-тха-яй), санскр. Амитабха — Безбрежный (Непостижимый Свет). Как воплощение одного из качеств Будды, или Мудростей — Мудрости всеразличающей, Амитабха олицетворяет вечную жизнь.

Тиб. Gös-dkar-mo (произн. гё-кар-мо) — Одетая в Белое Одеяние.

В подлиннике: Spyan-ras-gzigs (произн. ченрези), санскр. Авалокитешвара — смотрящий вниз. Воплощение милосердия и сострадания. Далай-ламы почитаются его инкарнациями. Он появляется вместе со своим духовным отцом Амитабхой, воплощением которого являются таши-ламы. Ченрези часто изображается с одиннадцатью головами, тысячью руками и с глазом на каждой ладони, с помощью которых он узнает о попавших в беду людях, и, являясь Великим Сострадающим, помогает им. В Китае в роли Авалокитешвары выступает Великая Богиня Милосердия Куаньинь, которую изображают в образе женщины с ребенком на руках.

В подлиннике: Hgam-dpal (произн. Джампал), санскр. Манджушри означает Наделенный Мягкостью и Красотой. Более полная форма тибетского имени Джам-пал-янг (санскр. Манджугхоша) — Прекрасный Сладкоголосый. Он «Бог Мистической Мудрости», буддийский Аполлон. Его обычно изображают с высоко поднятым факелом в виде меча, который он держит в правой руке, и с лотосом в левой, на котором лежит Книга Мудрости — «Праджня-Парамита».

Гхирдхима и Алоке — искаженные санскритские имена — Гита (Песня) и Алока (Свет). Их тибетские эквиваленты — Glu-ma и Snang-glas-ma. Гита обычно изображается с лирой, так как является олицетворением пения и музыки. Алока, держащая светильник, олицетворяет свет. Их цвет красный, так как они обе сопричастны огненной стихии.

Букв.: «не будет времени думать об Освобождении». Умерший, став претой, несчастным духом, обычно не может достичь нирваны после смерти и должен дожидаться нового рождения в мире людей, которое возможно только по истечении срока пребывания в прета-лока.

В подлиннике: Don-yod-grub-pa (произн. дон-йод-руб-па), санскр. Амогхасиддхи — Всемогущий Победитель.

В подлиннике: Sgrol-ma (произн. дол-ма, санскр. Тара) — Спасительница, божественная супруга Авалокитешвары. Существует два известных образа богини: Зеленая Долма, почитаемая в Тибете, и Белая Долма, почитаемая в основном в Китае и Монголии. Непальская принцесса из непальского королевского дома, ставшая женой первого буддийского правителя Тибета, считается воплощением Зеленой Долмы, а его вторая жена, родом из китайского императорского дома — воплощением Белой Долмы. Как рассказал мне лама Кази Дава-Самдуп, тибетцы, усмотрев сходство изображенной на английских монетах королевы Виктории с Долмой, уверовали, что Долма в лице великой королевы Виктории снова вернулась на Землю царствовать над миром, и поэтому при жизни королевы проявляли необычное дружелюбие к англичанам, представлявшим королеву на переговорах в Лхасе. Однако самим англичанам причина такого дружелюбия, вероятно, не была известна.

Четырехконечное дордже символизирует равновесие, неизменность и всемогущество.

В подлиннике: Shang-shang. Существа, напоминающие мифических гарпий. Верхняя часть тела у них человеческая, с головой мужчины или женщины, а нижняя — птичья. Отличаются от греческих гарпий тем, что последние изображаются всегда с головой женщины. Среди тибетцев распространено поверье, что существует племя таких гарпий.

В подлиннике: Phyag-na-rdorje (произн. чаг-на-дордже) означает «с дордже в руке» (санскр. Ваджрапани).

В подлиннике: Sgrib-pa-rnam-sel (произн. диб-па-нам-сел) — «рассеивающий тьму» (санскр. Дипани или Дипика).

Гандхема — санскритско-тибетский гибрид от тиб. Dri-chha-ma и санскр. Гандха — «Распространяющая Благовония». Одна из восьми богинь-матерей (матри) индуистского пантеона. Изображается держащей в руке раковину с благовониями (дри).

Санскритско-тибетский гибрид. Соответствует тиб. Zhal-zas-ma (произн. шал-за-ма) и санскр. Найведья — «Приносящая Сладости». Хотя, как и Гандхема, Нидхема — богиня, она не входит в число Восьми Матри, которые в тексте уже названы. Обе богини зеленого цвета, как и Свет Всеисполняющей Мудрости.

Здесь, как и в предыдущем и следующем абзацах, под завистью понимается кармическая наклонность к ней, составляющая часть сознания (или подсознания) умершего. Проявляясь в Пятый День, она вызывает соответствующие «астральные» галлюцинации.

Войны и враждебные действия — главная страсть рождающегося асурой в асура-лока.

В печатном издании — «в Северной Обители Совершенных Благих Деяний (Поступков)», что более правильно.

Тибетские философские дикриптивные термины (в тексте не встречающиеся) Четырех Мудростей: 1) Snang-Stong (произн. нанг-тонг) — Явления и Пустота; 2) Gsal-Stong (произн. сал-тонг) — Сияние и Пустота; 3) Bde-Stong (произн. де-тонг) — Блаженство и Пустота; 4) Rig-Stong (произн. риг-тонг) — Сознание и Пустота.

Они соответствуют четырем ступеням дхьяны, имеющим такую же последовательность. По-видимому, они также соответствуют, хотя и в меньшей степени, Четырем Мудростям — Зеркальной Мудрости, Мудрости Равенства, Всеразличающей Мудрости и Всеисполняющей Мудрости.

«Дхьяна состоит из последовательных состояний сознания, которые суть: анализ (санскр. витарка), рефлексия (санскр. вичара), любовь (санскр. прити), блаженство (санскр. ананда) и сосредоточение (санскр. экаграта). На первой ступени медитирующий спрашивает себя: „Чем является это тело? Долговечно ли оно, стоит ли печься о нем?“ и приходит к выводу, что не следует отдавать предпочтение телу, которое, как он его представляет себе, непостоянно и подвержено разрушению. Познав природу формы, он исследует подобным образом осязание, чувство, волю, познавательную способность и желание и, установив, что ум является кажущейся реальностью, переходит на ступень обычного сосредоточения.

На второй ступени дхьяны применяется только рефлексия, которая, как более совершенный способ, превосходит анализ. На третьей ступени йог испытывает состояние блаженства, которое вначале, очевидно, воспринимается им как физическое состояние, и на четвертой ступени переходит в состояние чистого экстаза. Хотя на пятой ступени экстаз уступает место полному сосредоточению, он всегда соприсутствует как слабо выраженное, недоминирующее состояние», — лама Кази Дава-Самдуп.

В предыдущих главах с именами этих трех главных божеств употреблялся титул «Бхагаван» (Победоносный), а здесь каждое из них именуется Буддой (Просветленным), по-тибетски Sangs-rgyas (произн. санг-яй) — от «Sangs» (пробужденный от сна невежества) и «rgyas» (полностью развившийся), достигший совершенства во всех добродетелях.

В фигурных скобках заключен перевод тибетского текста, воспроизведенного на листе 35а (см. с. 175 нашего текста).

В подлиннике: Rnam-par-rgyal-va (произн. нам-пар-гьял-ва), санскр. Виджайя — «Победоносный». Привратник Востока.

В подлиннике: Gshin-rje-gshed-po (произн. шин-дже-шед-по), санскр. Ямантака — «Убивший Яму (Смерть)». Привратник Юга, грозный образ Авалокатишвары, ипостась Шивы. Как гневное божество он олицетворяет один из десяти видов гнева (тиб. K’ro-vo (произн. то-во), санскр. Кродха).

В подлиннике: Rta-mgrin-rgyal-po (произн. там-дин-гьял-по), санскр. Хайягрива — «Царь с Лошадиной Выей». Привратник Запада.

В подлиннике: Bdud-rtsi-hkhyil-va (произн. дю-ци-кхьил-ва), санскр. Амрита-Дхара — «Тот, кто есть Сосуд с Нектаром». Привратник Севера. Его божественная миссия — все превращать в нектар, что в тантрийской йоге имеет эзотерический смысл (амрита в буквальном значении — нектар, а в эзотерическом — пустота).

В подлиннике: Chags-kyu-ma (произн. чак-уи-ма), санскр. Анкуша — «Держащая Стрекало». Шакти, или женская ипостась Виджайи.

В подлиннике: Zhags-pa-ma (произн. жаг-па-ма), санскр. Пашадхари — «Держащая Аркан». Шакти Ямантаки.

В подлиннике: Lghags-sgrog-ma (произн. ча-дог-ма), санскр. Ваджра-шрингкхала — «Держащая Цепь». Шакти Хайягривы.

В подлиннике: Dril-bu-ma (произн. тил-бу-ма), санскр. Кинкини-Дхари — «Держащая Колокольчик». Шакти Амритадхары.

Все Привратники и их Шакти имеют оккультную связь с четырьмя сторонами света и с мандалой (конклавом богов), в которую они входят. Как тантрийские божества, защитники религии (тиб. Chosskyon, санскр. Дхармапала) они приравнены к бодхисаттвам. Они также олицетворяют четыре спокойных мирных способа, применяемых Божественными Сущностями для спасения чувствующих существ (из которых высшим является человек), — Сострадание, Нежность, Любовь и Абсолютное Беспристрастие.

В подлиннике: Dvang-po-rgya-byin (произн. ванг-по-гья-джин) — «Могучий Стожертвенный» (санскр. Шата-Крату). Имя Индры. «Обладающий Верховной Властью».

В подлиннике: Thag-bzang-ris (произн. тхаг-занг-ри) — «Сильный Телом» (санскр. Вирачара). Это имя означает либо физическую силу, либо кольчугу, носимую Владыкой мира асур, всепоглощающей страстью которых являются войны.

В подлиннике: Chös-kyi-gdyal-po (произн. чё-кьи-гьял-по), санскр. Дхармараджа.

В подлиннике Küntu-bzang-mo (произн. кюнту-бзанг-мо) — «Всеблагая Мать». Шакти Самантабхадры. Согласно тантрийской школе, каждое божество и даже Высший Бог имеют свою Шакти. Однако несколько божеств, например, Манджушри, или Манджугхоша (см. с. 224^>1.), обычно изображаются без шакти, хотя иногда Манджушри изображается с каким-нибудь символом шакти, например, с Праджня-парамитой (часто называемой Матерью).

Эти изображения на первый взгляд свидетельствуют о дуалистическом мировосприятии. Однако при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что это в сущности не дуализм, а монизм, поскольку этим божественным парам приписывается происхождение из одного источника — Пустоты Дхармакаи.

В эзотерическом учении Северного буддизма, так же как в оккультной философии Древнего Египта и Греции, человек рассматривается как микрокосм макрокосма.

В подлиннике: Dkyil-hkhor (произн. кьил-кхор), санскр. Мандола — Конклав богов.

Боги-хранители фактически также являются визуализацией, осуществляемой теми, кто в них верит. В Демчог Тантре говорится: «Божества являются только символами того, что встречается на Пути — нужных импульсов и состояний, достигаемых с их помощью» и «если возникнут сомнения относительно божественной природы этих божеств, знайте, что дакини являются только образом, извлеченным из памяти, и помните, что божества составляют Путь» (Ср.: A. Avalon. Tantrik Texts, London, 1919, vii, 41).

Эти мистические света́ символизируют определенные аспекты бодхической Мудрости, исходящей от Будды и присущей ему. Описания этих путей проникнуты глубоким поэтическим чувством, и переводчик, стремясь передать красоту языка подлинника, сделал несколько пробных переводов этого отрывка, из которых выкристаллизовался этот окончательный вариант.

«Бездеятельное состояние ума» достигается с помощью самадхи-йоги. Это состояние, являющееся изначальным состоянием Ума, описывается с помощью аналогии с пловцом, плывущим вниз по течению реки. Подчинившись течению реки, пловец плывет спокойно, но если он попытается ухватиться за какой-нибудь предмет, плавность движения нарушится. Подобным образом возникновение мысли нарушает естественное состояние ума.

В трансцендентальном состоянии Озарения, в состоянии Будды на Тайном Пути с Ваджрасаттвой сливаются все мирные и гневные божества описанной в нашем тексте великой мандалы. Этих божеств сто десять: сорок два находятся в сердце, десять в горловом центре и пятьдесят восемь — в головном центре. (Ср.: с. 348―350.)

Выявлены разночтения между печатным изданием (лист 25b) и нашим манускриптом относительно цвета путей. В печатном издании от дэв идет белый путь, от асур — красный, от людей — синий, от животных — зеленый, от прет — желтый и из преисподней — серый. По мнению переводчика, цвета путей должны совпадать с цветом Будды каждого лока: от дэв — белый, от асур — зеленый, от людей — желтый, от животных — синий, от прет — красный, а из преисподней — серый или черный. Следовательно, в печатном издании все цвета, кроме первого и последнего, указаны неверно. Следует рассматривать как ошибку упомянутые в манускрипте тусклый синий свет мира людей и черный или серый свет мира животных. Но желтый свет пути мира людей в нем указан правильно на листе 23. Поэтому мы внесли поправки в перевод и в соответствующие абзацы нижеследующего листа 46. оригинала.

В подлиннике: Bde-var-gshegs-pa (произн. де-вар-шег-па), санскр. Сугата. В буквальном значении — «Достигший счастья» (нирваны). Эпитет Будд.

Пять губительных ядов — похоть, ненависть, глупость, гордыня или эгоизм и зависть, которые, как наркотики, порабощают людей и привязывают их к шести лока, обрекая на страдания.

В подлиннике: rang (самость) + snang (свет) — собственный свет, или внутренний свет, представляющий собой мысли, возникающие в излучающем свет принципе сознания как разъясняется в нашем введении. Бардо есть посмертное состояние сна со сновидениями, наступающее вслед за бодрствующим состоянием, то есть по окончании земной жизни, и цель учения «Бардо Тхёдола» — разбудить спящего и помочь ему познать Реальность — надмирное состояние сознания, порвать все связи с сансарой и достигнуть Совершенного Просветления, то есть состояния Будды.

Ваджрасаттва как божество-символ, являющийся отражением Акшобхьи, визуализируется в тибетских оккультных обрядах как пустой внутри. В такой интерпретации он олицетворяет собой Пустоту, которой посвящено много трактатов в основном эзотерического содержания с подробными комментариями. Через Ваджрасаттву проходит один из путей, ведущих к Освобождению, так как он является воплощением всех ста десяти мирных и гневных богов мандалы. Для успешного прохождения этого Пути необходима помощь духовного руководителя.

Эта Истина состоит в том, что все явления в Бардо нереальны. Они иллюзорны, поскольку являются отражением наслоившихся в уме впечатлений, полученных во время существования в сансаре. Осознание этого факта автоматически приводит к Освобождению.

Как атомы оставленного на Земле мертвого тела постепенно отделяются от него и возвращаются в соответствующие им состояния материи — газообразное, жидкое и твердое, так и атомы тела мысли в Бардо, то есть каждая наклонность (в силу кармического сродства), неизбежно перейдет в соответствующее ей место. Как следует из текста, животная глупость тяготеет к миру животных и, отделившись от сознания умершего, может в силу этого воплотиться в животное.

В подлиннике: Rig-hdzin (произн. риг-зин) — «Обладающие Знанием». Это сугубо тантрийские божества.

Санскр. Дакини (тиб. Mkhah-hgro-ma) — «шествующие по небу». Подобные феям богини, обладающие особыми оккультными способностями совершать добро или зло. Это также чисто тантрийские божества, которых вызывают при совершении главных обрядов в северном буддизме.

В эзотеризме человеческий череп и налитая в него человеческая кровь означают отречение от мира, разрыв с сансарой, принесение себя в жертву на кресте мира теми, кто совершил отречение. Имеется сходство между использованием крови (символизируемой окрашенной в красный цвет жидкостью) в чаше из черепа в ламаистских ритуалах и символизирующим кровь вином в потире, которым причащаются христиане.

Мудра — мистический знак, который делают с помощью пальцев руки или других частей тела. Некоторые мудры используются в качестве опознавательных знаков членами тайных обществ, подобно рукопожатию у масонов. Другие мудры, являющиеся йогическими позами, сокращают или изменяют пути прохождения магнетических токов тела. Мудрой в виде соединенных концов двух пальцев также контролируются силы или жизненные токи организма. Магическая мудра является таким знаком. Его образуют пальцами правой руки: средний палец соединен с большим пальцем, указательный и мизинец выпрямлены, а безымянный палец прижат к ладони.

См. с. 250^>3.

Дакини, здесь упомянутые, являются подобными феям существами различных видов и мест обитания. О восьми местах кремации известно из индийской мифологии. Тремя обителями являются три центра — сердца, горла и головы, где дакини, согласно эзотерической интерпретации, занимают главенствующее положение (как персонификации психической энергии, сосредоточенной в каждом центре), в то время как другие дакини ведают священными местами и местами паломничества.

Подразумевается кожа ракшас — человекоподобных гигантских демонов, обладающих некоторыми сверхъестественными способностями (сиддхи).

Тибетские ламы исполняют ритуальные песнопения под аккомпанемент семи (восьми) видов музыкальных инструментов: больших барабанов, тарелок (обычно медных), раковины, колокольчиков (напоминающих колокольчики, используемые в христианской литургии), тимпанов, кларнетов (звучащих подобно шотландской волынке), больших труб и труб из человеческих берцовых костей. Хотя одновременное звучание этих инструментов отнюдь не мелодичное, ламы утверждают, что оно оказывает благотворное психическое воздействие, пробуждая в верующем глубокое религиозное чувство, так как звуки, извлекаемые из этих инструментов, напоминают естественные звуки, производимые телом человека, которые можно услышать, если отключиться от внешних звуков, заложив пальцами уши. Тогда будут слышны глухие удары, напоминающие звук большого барабана, бряцание, наподобие звона тарелок, шум раскачиваемых ветром деревьев, который имитирует раковина, звон колокольчиков, удары маленького барабана, заунывные звуки кларнета, низкий протяжный звук большой трубы и резкий пронзительный звук, напоминающий звучание трубы из берцовой кости.

Эти сведения представляют интерес не только потому, что относятся к теории тибетской ритуальной музыки. Они помогают понять эзотерическое значение естественных звуковых символов Истины (о которых говорится в других местах книги), порождаемых, как утверждают, интеллектуальными способностями человека или являющихся их выражением.

Эта Мудрость обретается одновременно с познанием Истины.

См. Послесловие, с. 352―354.

Ср.: с. 240^>2.

Умерший, опускаясь теперь все ниже и ниже, обращает свой взор к небесам (которые являются мирами сансары) как к своему прибежищу, а не к нирване, которая находится за пределами сансары. Хотя теоретически нирваны можно достичь на любой ступени Бардо, для накопившего мало заслуг обычного верующего она практически недостижима. Поэтому лама или тот, кто читает наставления умершему, стремится помочь ему преодолеть тяготы его состояния, которого, как считают, невозможно избежать.

Прежде являлись Мирные Боги и Боги — Хранители Знания числом пятьдесят два, которые есть эманации психических центров сердца и горла тела Бардо умершего. Теперь должны появиться Гневные Боги, исходящие из психического центра мозга. Они представляют собой отражение Мирных Богов, но находящихся в состоянии возбуждения и гнева. (В число Мирных Богов, являющихся противоположностью Гневных, входят также Боги — Хранители Знания.) (См. с. 191^>3 и послесловие, с. 348―350.)

Страх, ужас, благоговение (или очарованность) при виде богов испытывает только обычный верующий, который, как объясняется в тексте, не изучал йогу при жизни, благодаря которой он смог бы познать истинную природу Бардо сразу после смерти и таким путем выйти из этого состояния. Бардо не существует для адепта йоги, который успешно реализует предоставленные ему в Бардо возможности, одерживая победу над Смертью, так как он знает, что все явления в этом мире и в других мирах нереальны и он им неподвластен. Его цель — немедленное рождение в полном сознании среди людей или в раю или переход в нирвану, если он действительно созрел для нее, что случается крайне редко.

Так как после исчезновения одного явления сразу возникает другое, умерший не имеет возможности отвлечься и все время находится в состоянии сосредоточения.

Кровь символизирует существование в сансаре, а испитие крови — жажду существования в сансаре и утоление этой жажды. Если верующий придет даже на этой ступени к сознанию того, что эти божества являются всего лишь кармическими персонификациями его собственных наклонностей, приобретенных им во время земной жизни, и утоления жажды жизни, и если, кроме того, он в состоянии безбоязненно встретиться с ними (подобно неофиту в книге Булвер-Литтона (Bulwer Lytton. Zanoni), то встречаясь с ними как со старыми знакомыми, он утрачивает свою индивидуальность и познает истинную природу существования в сансаре. Тогда для него наступает Всесовершенное Озарение, называемое состоянием Будды.

Вера, распространенная с незапамятных времен почти у всех народов в то, что кончину (как и рождение) и погребение великого героя или святого, сопровождают необычные явления, также распространена и среди тибетцев. Ламы утверждают, что такие явления поддаются рациональному объяснению, которое приводится в нашем тексте. Кроме того, они утверждают, что, если считающийся святым действительно святой, среди обугленных костей, оставшихся после кремации, будут найдены некоторые, принявшие прекрасные формы, подобные изваяниям, а в золе после сожжения костей появятся жемчугоподобные, называемые в тексте семяподобными, твердые частицы.

То есть эзотерические доктрины могут реализовываться — поскольку основаны на самой Истине — теми, кто следует им или даже просто почитает их, просто в силу того, что они автоматически вступают в контакт с определенными психическими силами.

То есть тот, кто применял исключительно на научной основе под руководством знающего гуру священные мантры, называемые сущностными мантрами. К ним относятся: Ом Мани Падме Хум (Почтение Драгоценности в цветке лотоса!), Ом Ваги Шори Мум (Почтение Владыке Речи! Мум!), Ом Ваджра Пани Хум (Почтение Держателю Дордже!). Это сущностные мантры «Трех Защитников» ламаизма: 1) бодхисаттвы Ченрези (санскр. Авалокиты) — Провидца, наделенного острым зрением, Великого Сострадающего; 2) бодхисаттвы Джампальянга (санскр. Манджугхоши) — Бога Мистической Мудрости и 3) бодхисаттвы Чакдора (санскр. Ваджрапани) — Держателя Молнии.

В книге «The Book of the Craft of Dying», Chap. VI, p. 45, есть аналогичные строки в молитве, читаемой умирающему: «Когда твоя душа покинет тело, пусть небесные ангелы обступят тебя, пусть сонм победоносных воителей, праведные судьи и советники Святых Апостолов встретятся с тобой, пусть святые исповедники, светлые, сияющие и прославленные святые мученики будут сопровождать тебя. Пусть примут тебя блаженные святые девственники и девственницы, и пусть праведные святые патриархи приведут тебя в место упокоения и радости и почтут тебя своим, дабы быть тебе с ними навеки».

Ламы учат, что в то время как для ищущих Освобождения соблюдение благочестия и изучение Писания лишь желательны, духовная мудрость в сочетании с непоколебимой верой и отказ от всех видов умственных рассуждений для таких верующих обязательны. Ко всем неофитам обращена заповедь великих богов Тибета: «Поистине, трудно достичь Освобождения только с помощью знания, приобретенного умозрительным путем. Но оно легко достигается с помощью веры».

Название «Великое Совершенство» носит основополагающее учение о достижении Совершенства, или Состояния Будды, исповедуемое школой Гуру Падмасамбхавы. «Великий Символ» (тиб. Chhag-chhen, санскр. Маха Мудра) относится к древнеиндийской системе йоги, принятой этой же школой, но сейчас в основном практикуемой последователями учения полуреформированной секты Каргьютпа, основанной во второй половине XI века н. э. просвещенным тибетским йогом Марпой, который учился в Индии у пандита Атиши и у ученика Атиши Наропы и принес Учение Великого Символа в Тибет. Ученик Марпы Миларепа, самый почитаемый из всех тибетских йогов, усовершенствовал практику Великого Символа и сделал ее основанием учения секты.

Если познается Реальность при ее первом появлении, то есть если в Чёньид Бардо умерший как бы пробуждается и переходит из существования в сансаре в божественное состояние Самбхогакаи, цикл обычного перевоплощения завершается, и Пробужденный по своей воле и в полном сознании возвращается как Божественное Воплощение в мир людей, чтобы трудиться ради их спасения.

Если познание Реальности происходит не раньше, чем в Сидпа Бардо, и достигается Нирманакая, это частичное пробуждение, неполное познание Реальности, так как Сидпа Бардо ниже Чёньид Бардо, но даже тогда обретается великое благо рождения в состоянии Просветления в одном из высших миров — в дэва-лока, асура-лока или в мире людей, и, родившись в мире людей, последователь учения, поступая в соответствии с унаследованными от прошлой жизни устремлениями, займется изучением мистической Мантраяны и практикой йоги, начиная с того этапа, на котором эти занятия были прерваны смертью. В этом состоит непрерывное действие кармы.

В подлиннике: Btags-grol (произн. тах-дол) — небольшая тибетская работа, содержащая только мантры, произносимых во время чтения «Бардо Тхёдола». Если умерший знал эти мантры при жизни, они как сильные талисманы будут служить ему защитой во время пребывания в Бардо и обеспечат счастливое новое рождение. Очень часто экземпляр «Тахдола» (или только отдельные мантры, написанные на полосках бумаги, свернутых в трубочки) привязывают к телу умершего и сжигают или погребают вместе с ним, что имеет сходство с обычаем древних египтян при погребении класть подле мумии «Египетскую книгу мертвых».

В подлиннике: Dpal-chen-po Bud-dha Heruka (произн. пал-чен-по буд-дха херука) — Великий Прославленный Будда-Херука.

В подлиннике: Bud-dha Kro-ti-shva-ri-ma (произн. буддха кроти-шау-ри-ма) — Будда женского пола, Могучая Гневная Мать.

Это гаруды индийской и тибетской мифологии. Их изображают с головой орла и туловищем, наполовину человеческим и наполовину птичьим. Руки у них человеческие, а крылья и ноги орлиные. Они символизируют энергию и целеустремленность. (Ср.: с. 227^>2.)

Букв. «наполненный жидкостью красного цвета». В следующих главах употреблена такая же фраза. В ламаистских ритуалах используется вместо крови (символизирующей отречение от мира, или существование в сансаре) окрашенная жидкость красного цвета, что аналогично красному вину в христианской евхаристии.

Это богини индийско-тибетской мифологии, принадлежащие к трем орденам богов. Керима имеет человеческий облик. Хтаменма и Ванг-чугма, как и египетские божества (в какой-то мере тотемистические), имеют туловище человека и головы животных. Каждая богиня является символом определенного кармического импульса, или наклонности, проявляющейся как галлюцинация в сознании умершего, находящегося в состоянии Бардо. «Керима», по-видимому, является санскритско-тибетским гибридным словом (от санскр. Кеюри), которое вошло в употребление в Тибете, как и многие другие подобные слова, и введено в наш текст без изменения. Тибетское «Хтаменма» (на письме phra-men-ma) — вероятно, имя богинь ордена добуддийских богов древней религии Тибета бон. «Ванг-чугма» (на письме dvang-phyug-ma) является тибетской калькой санскритского имени Ишвари (Могущественные Богини).

То есть на пути духовного совершенствования.

Керима — искаженная форма санскритского Кеюри — имени индийской богини, обитающей на кладбище.

Искаженная форма санскритского имени другой индийской богини, также обитающей на кладбище.

Тиб.-санскр. гибридное слово.

В подлиннике: chu-srin (произн. чу-син) — «лев, обитающий в воде», «Левиафан» (санскр. Макара). Имя мифического чудовища.

Тиб.-санскр. гибридное слово.

Тиб.-санскр. гибридное слово.

Тиб.-санскр. гибридное слово.

Измененная в тексте форма санскр. «Чандали», являющегося, вероятно, именем духа женщины низкой касты (то есть чандали), которая, как и все упомянутые в тексте богини обитает на кладбище или на месте кремации. Эти богини, по-видимому, являются символами, каждый из которых имеет определенное значение. Так же, как в посвятительной мистерии, их роль — помочь умершему осознать истинную природу существования в сансаре как эфемерного, лишенного полноты состояния, и путем отречения от мира выйти из-под ее влияния. Как неоднократно подчеркивается в тексте, все богини, предстающие перед умершим, являются продуктом его сознания, унаследованного от жизни в сансаре.

В печатном издании вместо этого Тиб.-санскр. гибрида употреблена более правильная форма — Смашали.

Эта заключенная в скобки фраза (как и в нижеследующих абзацах) взята из печатного текста. В нашем рукописном тексте она отсутствует.

Фигурными скобками нами отмечен перевод текста листа 67а, репродукция которого помещена на с. 175.

В печатном издании — «Богиня с Головой Большого Слона».

В подлиннике: Rdor-je-ma (произн. Дор-дже-ма) — «По имени Дордже», «Мистическая». Отсюда — «Мистическая Богиня». В печатном издании — «Белая Мистическая Богиня с Головой Кукушки».

В печатном издании: «Эти двадцать восемь Могучих Богинь также являются эманациями силы саморожденных гневных богов. Воспринимай их так».

Мирные божества являются эманациями пустого, или изначального, спокойного, не имеющего формы состояния Дхармакаи, по отношению к которой человек рассматривается как микрокосм макрокосма.

Гневные божества являются эманациями активного, излучающего свет аспекта Дхармакаи — Ясного Света, сияющего в изначальной Пустоте, от которой человек, как микрокосм макрокосма, неотделим.

Напоминаем, что пьющие кровь божества являются лишь символами. (См. с. 247^>2.)

Гора Меру (тиб. Ri-rab) — мистический центр мироздания в буддийской космологии. (См. с. 166 и далее.) Горой Меру человека как микрокосма именуется в тантрах и йогических трактатах позвоночник — главная опора тела человека.

В подлиннике: Mgon-pa-Nag-po (произн. гон-по-наг-по), санскр. Кала-Натх. «Маха-Кала» — его другое имя, распространенное в Индии. В этом состоянии сознания все иллюзорные формы мирных божеств сливаются в одну форму, представляющую это Божество.

В подлиннике: Gshin-rje-hi-chös-kyi-rgyae-po (произн. шин-джеи-чё-кьи-гьял-по), санскр. Дхармараджа + Ямараджа. Согласно описанию этого иллюзорного божества, данному здесь и во второй книге «Бардо Тхёдола», оно обычно принимает разнообразные формы, которые могут сливаться в одну.

В подлиннике: Khram-shing (произн. хтам-шинг) — означает доску, на которой в Тибете преступников подвергают телесному наказанию, или, как здесь, доску, на которой записана карма умершего. «Хтам» означает «запись» или «реестр»; «шинг» — «дерево». Сочетание этих слов переводится как «доска для записей».

В напоминающем «Сказание о короле Артуре» великом тибетском эпосе «Кэ-сар-доонг» — «Сказание о Гэсэре» (созданном неизвестным автором предположительно в восьмом или девятом веке), который многие тибетцы знают наизусть, тринадцатилетний мальчик, жаждущий принять участие в сражении, отвечает удерживающим его от этого родственникам: «Место болезни, место смерти и место сожжения тела соответствуют записи кармы, находящейся у Владыки Смерти». И здесь употреблено В подлиннике: слово «хтам» в значении «запись».

Точность перевода этого места имеет немаловажное значение, ибо оно, как и другие части «Бардо Тхёдола» и особенно тесно связанное с ним описание суда над умершим, содержащееся во второй книге (с. 288―292), обнаруживает удивительное сходство с «Египетской книгой мертвых».

Это сущностная мантра Ченрези (Авалокитешвары) — «Ом-Ма-ни-Пад-ме-Хум» (произн. Ом-Ма-ни-Пай-ме-Хунг). Ченрези является богом-покровителем Тибета, и так как это его мантра, ее неоднократное повторение в земной жизни и в Бардо приводит, как считают, к окончанию цикла перевоплощений и открывает путь к достижению нирваны. Отсюда занимаемое ею важное место в молитве, посылаемой из Бардо. В тибетской работе «Mani-bkhah-hbum» (произн. ма-ни-ках-бум), то есть «Сказ о Мани» (или «Мантра Ченрези») эта мантра называется «квинтэссенцией счастья, благополучия и знания, и великим путем Освобождения». Там же говорится, что ом закрывает дверь, ведущую к рождению в мире богов, ма — в мире асур (титанов), ни — в мире людей, пай — в мире существ ниже человека, ме — в мире прет (несчастных духов) и хунг — в преисподней. Каждому из шести слогов приписывается цвет пути света, ведущего в один из этих миров: слогу ом — путь белого света, ведущий в дэва-лока (мир богов); слогу ма — путь зеленого света, ведущий в асура-лока (мир титанов); слогу ни — путь желтого света, ведущий в манака-лока (мир людей); слогу пай — путь синего света, ведущий в тирьяка-лока (мир животных); слогу ме — путь красного света, ведущий в прета-лока (мир несчастных духов) и слогу хунг — путь серого или черного света, ведущий в нарака-лока (преисподнюю).

Есть старинная тибетская легенда об одном верующем человеке, который пытался склонить к исполнению религиозных обрядов свою неверующую мать, но смог только научить ее произносить эту мантру. Так как ее плохая карма преобладала над ее хорошей кармой, после смерти она оказалась в преисподней. Ее сын, который владел йогой, отправился за ней, чтобы вывести ее оттуда, и она, увидев его, смогла произнести эту мантру, потому что произносила ее при жизни, и тотчас же она и все, кто слышал ее, смогли выйти из преисподней. Рассказ оканчивается назидательно: «Такова сила этой мантры».

Впервые эта мантра встречается в переданных тертёнами книгах, в которых описывается введение (в восьмом веке) тантрийского буддизма в Тибет. Д-р Уодделл выражает сомнение относительно того, что эти книги были действительно спрятаны при Падмасамбхаве и, по утверждению тертёнов (то есть извлекателей этих спрятанных книг), найдены ими в последующие столетия, и считает, что они были написаны в XIV―XVI вв. Но возможно, он ошибается в своем предположении (см. L. A. Waddell, Lamaism in Sikhim в справочнике Gazetteer of Sikhim, ed. by H. H. Risley, Calcutta, 1894, p. 289, а также наше введение с. 178―183). Как бы то ни было, эта мантра, по-видимому, проникла в Тибет если не путем письменной, то путем устной передачи (обычно такой же надежной, как и письменная), или была составлена в Тибете во время принятия буддизма.

То есть Ченрези.

Букв. ум как принцип сознания.

Сравните со следующей выдержкой из книги «The Book of the Craft of Dying», chap. V, Comper’s ed., p. 37: «Если человек хочет умереть спокойно и с достоинством и оградить себя от опасности, он должен читать и изучать эти наставления о том, как правильно умирать, и описанное выше применение их, пока он пребывает в здравии и смерть еще не приблизилась к нему».

Ими являются убийство отца, матери, разжигание религиозных распрей, убийство святого и ранение до крови тела Татхагаты (Будды).

В печатном издании: «Это тантра всех учений».

Текст печатного издания, в целом совпадающий с текстом нашей рукописи, отличается от нашего рукописного варианта этими заключительными строками (лист 48b) о Чёньид Бардо: «Здесь оканчивается изложение учения для пребывающих в Промежуточном Состоянии, наставление, даваемое во время видения Реальности, содержащееся в книге „Великое Освобождение путем слушания во время пребывания в Промежуточном Состоянии и Освобождение просто путем ви́дения“».

Имеется в виду «Тахдол». (См. с. 321^>1.)

В тиб. тексте: SRID-PA BAR-DOHI NGO-SPRÖD GSAL-HDEBS THÖS-GROL ZIHES-BYA-VA ZAB-PAHI NYING-KHU ZHES-BYA-VAHI DVU-PHYOGS LEGS. Произн. СИД-ПА БАР-ДОИ НГО-ТЁД САЛ-ДЕБ ТХЁ-ДОЛ ШАЙ-ЧА-ВА ЗАБ-ПАИ НЬИНГ-КХУ ШАЙ-ЧХА-ВАИ У-ЧО ЛАЙ.

Текст печатного издания «Бардо Тхёдола» состоит из двух отдельных книг, в то время как в нашем манускрипте такого разделения нет. Первые четыре листа второй книги печатного текста содержат, в отличие от нашей рукописи, резюме из вводных частей первой книги. Вторая книга озаглавлена: «Bar-do Thös-grol Chen-mo Las Srid-pa Bar-dohi Ngo-Spröd Bzhugs-so» (произн. бар-до тхё-дол чен-мо лай сид-па бар-дои нго-тёд жу-со), что означает: «Здесь даны тексты наставлений для пребывающих в промежуточном состоянии на ступени, на которой умерший стремится родиться вновь, содержащиеся в книге „Великое Освобождение путем слушания в Посмертном Состоянии“».

Букв.: «Сделайте так, чтобы в промежуточном состоянии было достигнуто Освобождение». Это непосредственное обращение к богам и гуру, переведено нами в третьем лице, что более соответствует контексту.

В подлиннике: rdzus-skyes (произн. зю-кье) — «родиться замаскированным», или «родиться сверхъестественным способом». Как разъясняется далее в тексте, процесс рождения в потустороннем мире совершенно отличен от рождения в физическом теле.

В нашем тибетском тексте вместо «трех» употреблено «четыре», вероятно, вследствие описки, допущенной переписчиком.

Образование или рождение тела в Бардо примерно через три с половиной дня после смерти (что сопоставимо с состоянием сна или обморока предшествующего рождению в физическом теле), как сообщается на с. 200 и 214, происходит, как утверждают, мгновенно. «Как форель, выпрыгивающая из воды» — с помощью такой аналогии объясняют тибетские гуру процесс рождения в Промежуточном Состоянии, подчеркивая его отличие от рождения в нашем мире.

В эзотерической интерпретации означает родиться человеком с унаследованными животными инстинктами. (Ср.: с. 240, 243 и 141―164.)

То есть укоренившаяся (кармическая) привязанность к существованию в сансаре, порождаемая жаждой жизни, желанием воплощаться. Является единственной причиной обладания телом, человеческим или каким-либо другим. Цель, к которой должен стремиться верующий, — «не подверженное становлению, нерожденное, несозданное, не имеющее формы состояние», то есть нирвана.

Здесь предполагается, что умерший получил при жизни по крайней мере начальную подготовку в практике йоги, то есть научился сосредоточиваться и контролировать свои мысли, что достаточно для достижения состояния, в котором прекращаются мыслительные процессы, называемого «состоянием неделания, отказа от каких-либо привязанностей», присущим неизменному изначальному уму. Это есть состояние йоги, называемое Патанджали (в его Yoga Aphorisms, i, 2) «подавлением трансформаций мыслительного принципа», а в другом переводе — «сдерживанием модификаций ума» (Rama Prasad. Patanjali’s Yoga Sutras в собрании The Sacred Books of the Hindus (Священные книги индуистов), Allahabad, 1912, IV. 5).

«Прямо над» или букв. «находящиеся на макушке твоей головы». Эти слова имеют оккультное значение: на макушке головы находится отверстие Брахмы, через которое принцип сознания человека обычно покидает физическое тело — временно при впадении в транс или навсегда в момент смерти. Визуализация образов прямо над этим отверстием оказывает благотворное влияние на визуализирующего, значительно усиливая его духовный потенциал. (Ср.: с. 199^>3.)

«Седалище» — это физическое тело, которое умерший оставил в момент смерти.

Эта способность, сверхъестественная на земном плане, является нормальной для умерших, находящихся в четырехмерном пространстве. Такие способности, заложенные в каждом человеке, могут быть развиты и применены при жизни теми, кто достиг совершенства в йоге. Будда так описывает некоторые из них: «Предположим, что человек обладает способностью совершать разного рода чудеса: он может предстать сразу во многих формах, а затем снова стать одним; являясь видимым, он может стать невидимым; он беспрепятственно проходит сквозь стену или гору, как сквозь воздух; он ходит по воде, как по твердой земле, не тревожа ее поверхности; скрестив ноги он летает, как птица по небу („Брахмана Вагга“, входящая в „Ангуттара Никая“)».

Если прежде не была достигнута очень высокая ступень в духовном развитии, умерший не может по желанию проникнуть в эти места, так как от Будх-Гайи (как великого духовного центра) и от утробы матери (как предопределенного пути к воплощению) исходит проявляющееся на психическом плане ослепительное сияние, вызывающее у обычного умершего такой же страх, как при виде светов Бардо, и вынуждающее его избегать их («Путь благожеланий, защищающий от страха в Бардо», с. 335, строфа 6).

В подлиннике: rdzu-hphrue (произн. зу-тюл). Зу означает способность человека изменять свою форму, а тюл — способность изменять размеры и число форм путем появления или исчезновения по желанию в виде одной или многих различных по величине форм. При развитии этих способностей на земном плане с помощью йоги они сохраняются навсегда, и йог может их применять не только при жизни, но и после смерти (например, в Бардо).

Здесь выражена мысль о том, что умерший обладает способностью совершать чудеса благодаря карме, действующей в промежуточном состоянии, в котором такая способность является естественной, а не следствием заслуги, приобретенной путем практики йоги во время земной жизни (см. с. 165―170, посвященные космологии).

Ламы, достигшие высшей ступени духовного развития, запрещают ученикам стремиться к приобретению этих психических способностей для того, чтобы демонстрировать их, так как пока ученик духовно не подготовлен к тому, чтобы мудро ими пользоваться, они становятся преградой для его дальнейшего развития. Их небезопасно применять, пока низшая, или страстная, часть природы человека не будет полностью подчинена высшей.

Ламы утверждают, что кроме обычного зрения, возможности которого ограничены, существует еще пять других видов зрения: 1) зрение инстинкта (или плотское зрение), которым наделены хищные птицы и звери, как правило, более острое, чем обычное зрение человека; 2) зрение небожителей, как, например, зрение дэв, позволяющее видеть мир людей, как свой собственный, а также много раз повторяющиеся перевоплощения в обоих мирах в прошлом и будущем; 3) зрение достигших Истины, подобное зрению бодхисаттв и архатов, охватывающее сотни прошлых и будущих мировых периодов (кальп); 4) божественное зрение, которым обладают великие бодхисаттвы, видящие то, что было и что будет на протяжении миллионов мировых периодов, и 5) зрение Мудрости, которым обладают будды, способные видеть сквозь вечность.

Видят дэв обычно только особо одаренные личности, обладающие ясновидением, развитым с помощью дхьяны или врожденным, которое они фокусируют на мире дэв. Однако в некоторых случаях дэва появляется неожиданно. Три-Питака и канонические книги Северного буддизма изобилуют описаниями видения дэв и их неожиданных появлений, которым аналогичны многочисленные легенды о явлениях ангелов, содержащиеся в священных книгах христиан и мусульман.

Подразумевается божественный гуру Ордена Дивьяугха (см. послесловие, с. 355).

Карма всегда в движении, подобно беспокойному ветру, и ум, лишившись физического тела, служившего ему опорой, как игрушка, подчиняется власти кармы.

Йоги объясняют это тем, что в теле Бардо, которое является телом желаний, рожденным умом, нет физической нервной системы, и поэтому свет Солнца, Луны и звезд умерший видеть не может, а видит только свет природы (называемый средневековыми алхимиками и мистиками «астральным светом»). Этот астральный свет рассеян в эфире подобно сумеречному земному свету. Но он достаточно яркий для существ, находящихся в Бардо в эфирном теле. (Ср.: с. 200^>1.)

См. Введение, с. 105, 106.

Обитателю Бардо из-за кармических последствий эгоизма, довлевшего над ним в земной жизни, будет казаться, что все другие обитатели Бардо относятся к нему враждебно. Отсюда видимые им галлюцинации, подобные кошмарам (ср.: с. 267).

В переведенном нами с тибетского языка трактате «Шесть учений», посвященном практическому применению различных систем йоги, есть более подробное описание этих звуков: «Если умерший не найдет Путь во время пребывания во Втором Бардо (то есть в Чёньид Бардо), тогда будут слышны наводящие ужас звуки четырех видов: от жизненной силы земли будет исходить звук, похожий на грохот рушащейся горы; от жизненной силы воды будет исходить звук, напоминающий удары волн бушующего океана; от жизненной силы огня — звук, похожий на треск во время лесного пожара; от жизненной силы воздуха — звук, подобный грохоту „тысячи громов“». Так воспринимается сознанием умершего процесс дезинтеграции, называемый смертью, затрагивающий четыре грубые составные части человеческого тела. Эфир здесь не упоминается по той причине, что только в этом состоянии материи, то есть в эфирном теле, или теле Бардо, продолжает свое существование принцип сознания.

Это призрачные, обусловленные кармой пропасти, символизирующие три порока, а падение в пропасть символизирует вхождение в лоно, предваряющее новое рождение. (См. с. 239^>1.)

В подлиннике: bsgom-med-yengs-med (произн. йом-уд-йенг-мед). Означает «не медитировать» + «не отвлекаться». Так называется состояние сосредоточения ума, в котором не допускается возникновения мысли о медитации. Это есть погружение в состояние самадхи. Если медитирующий подумает о том, что он медитирует, сама эта мысль нарушит процесс медитации. Отсюда предупреждение умершему.

Вид ступы (пагоды) определяется ее назначением. Для разъяснения укажем два из них: 1) rnam-rgyal-mchod-rten (произн. рам-гьял-чёд-тен) (или чортен — ступа) переводится здесь как «предмет поклонения», а rnam-rgyal — как «победа». Эти пагоды возводятся в ознаменование победы; 2) myang-hdas-mchod-rten (произн. ньянг-дан-чёд-тен) — ступа, служащая памятником святому или мудрецу. Возводится на месте кончины или на месте погребения урны с прахом. Другие пагоды выполняют чисто символическую роль, являясь, как кресты у христиан, объектом поклонения. На Цейлоне многие ступы служат только хранилищами священных книг и реликвий. Недавно открытые гигантские ступы на северо-западе Индии вблизи Пешавара и в Таксиле содержали священные останки в виде костей и другие реликвии. В двух из них хранились подлинные останки костей Будды.

Подобно тому как внимание одинокого путника, идущего ночью по дороге, привлекают дорожные столбы, одиноко стоящие большие деревья, дома, мосты, храмы, ступы и т. д., умерших, странствующих по земле, также привлекают эти объекты. Из-за обусловленных кармой привязанностей они стремятся посетить знакомые места, но так как у них есть только ментальное тело (тело желаний), ни в одном месте они не могут остаться долго. Как объясняется в нашем тексте, их гонят, как перышко перед грозой, с одного места на другое кармические ветры желаний.

Следует помнить, что на этом плане все устрашающие видения и страдания целиком обусловлены кармой. Если бы умерший был развит духовно, его пребывание в Бардо протекало бы мирно и счастливо с самого начала, и он бы не спустился на этот план. «Бардо Тхёдол» в основном обращен к обычному человеку, а не к духовно высокоразвитым личностям, для которых смерть является Освобождением и познанием Реальности.

Подобно феям и духам умерших в религии кельтов или демонам в религии древних греков, обитатели Бардо питаются невидимой эфирной эссенцией, извлекаемой ими из предложенной им земной пищи или из общего хранилища природы. В упомянутых нами «Шести Учениях» об обитателях Бардо говорится: «Они питаются запахами (то есть нематериальной частью материального вещества)».

Как и на Земле, в Бардо можно встретить друзей. Но они не смогут отвратить последствия плохой кармы умершего, и поэтому умерший должен будет следовать своим путем, определяемым его кармой.

В Тибете применяются все способы погребения тела, в том числе бальзамирование. (См. с. 125―128.)

Здесь подразумевается вхождение в утробы, которых следует избегать, как например, принадлежащие людям животноподобной натуры.

В подлиннике: Lhan-chig-skyes-pahi-lha (произн. лхан-чиг-кье-паи-лха) — одновременно рожденный бог (или добрый дух, гений). Персонификация высшей божественной природы человека. В сиккимском наречии широко распространено название lha-kar-chung, в переводе «маленький белый бог».

В подлиннике: Lhan-chig-skyes-pahi-hrde (произн. лхан-чиг-кье-паи-де) одновременно рожденный демон (злой дух). Персонификация низшей животной природы человека. В сиккимском наречии широко распространено название bdud-nag-chung (произн. дюд-наг-чунг), означающее «маленький черный мара» (демон).

Эти страдания символизируют муки совести умершего. Описанная Сцена Суда символизирует тяжбу Доброго Духа со Злым Духом. Судьей является сама совесть в ее суровом аспекте неподкупной беспристрастности и правдолюбия. Зеркало символизирует память. Чисто человеческое начало сознания умершего в оправдание приводит неубедительный довод: «Мне пришлось так поступить под влиянием таких-то обстоятельств». Тогда другой элемент сознания выступит с осуждением: «Ты руководствовался такими-то и такими-то мотивами. Твои поступки окрашены в черный цвет». В ответ более дружелюбный голос попросит о снисхождении: «Я могу привести в оправдание такие-то и такие-то доводы, и умерший поэтому заслуживает прощения». Так интерпретируют ламы суд над умершим. (Ср.: с. 136―138.)

Астральному телу, или телу желаний невозможно нанести обычное физическое повреждение. «Оно как облако, которое нельзя разрубить мечом», — учат ламы. Это тело имеет такую же природу, как и явления, вызываемые некромантами и медиумами во время сеансов материализации.

Владыки Смерти — Ямараджа и его помощники, в число которых, вероятно, входят и боги возмездия. Последние являются элементами сознания и выполняют роль мучителей, напоминающих Евменид великой трагедии Эсхила. В «Абхидхамме» южного буддизма говорится, что есть ум (санскр. чит, тиб. sems — произн. сем) и импульсы, исходящие от ума (санскр. читтавритти, тиб. sems-hbyung — произн. сем-джунг) и что эти импульсы являются мучителями. (Ср.: с. 266, 267.)

В подлиннике: Ragsha-glang-mgo (произн. ранша-ланг-го) — «Бычьеголовый Дух смерти». Обычно изображается с головой буйвола. Это главный бог-хранитель секты Гелугпа (желтых шапок), именуемый Джампал Шинджешед. Означает «Убивший Владыку Смерти» (санскр. Ямантака). Часто изображается в виде божества синего цвета с головой буйвола.

См. с. 109―114.

Будды, или Совершенно Просветленные, познавшие истинную природу существования в сансаре (иллюзорность всех явлений), являются существами, совершенно отличными от непросветленных.

Букв. «Пройдет нескончаемо долгое время, прежде чем ты сможешь выйти оттуда».

Это буквальный перевод, и под «нитями» здесь следует понимать лучи милосердия и сострадания, исходящие от Ченрези.

Здесь утверждается, что, хотя испытания и страдания обусловлены кармой, они посылаются свыше, и поэтому их следует принимать как благо, то есть как бога-хранителя или Ченрези.

Посвятительное имя раскрывается с целью установления мистической связи между умершим и Царем Смерти (то есть между человеческим и божественным началами личности), что имеет большое сходство с произнесением пароля франкмасонами во время их знакомства.

Букв.: будет достигнуто.

То есть какое-то время на умершего будет оказывать влияние хорошая карма, просветляющая умершего, а затем будет доминировать его плохая карма, вызывающая чувство подавленности. Карма сравнивается со стрелком, то натягивающим рогатку до последнего предела, то отпускающим ее.

Всякий раз, когда приносится в жертву животное, мясо которого затем, вероятно, будет употреблено в пищу, умерший, как считают, не может избежать кармического последствия лишения животного жизни, так как жертвоприношение совершается ради него. Его преследуют кошмары, и он просит родственников прекратить приносить жертвы, но они не слышат его. Из-за этого он может впасть в гнев, но гнева он ни в коем случае не должен допускать, так как гнев, испытываемый в Бардо, подобно тяжкому грузу, тянет умершего вниз, приводя его ум в низшее состояние, называемое преисподней.

Жертвоприношения умершим совершались в Тибете и Индии в древние времена, задолго до возникновения буддизма, осуждающего, как известно, этот обычай. Его пережитки сохранились в Тибете, несмотря на запрет со стороны лам, как об этом свидетельствует наш текст. Сейчас жертвоприношения совершаются редко — в отдаленных районах, отсталыми в культурном отношении людьми, являющимися буддистами только по названию.

За исключением йогов и лам, стремящихся к достижению высшей духовности, с которой несовместимо плотоядение, тибетцы, привыкшие, как и кашмирские брахманы (не признаваемые поэтому соблюдающими чистоту брахманами Индии), употреблять в пищу трупы животных, в качестве оправдательных аргументов ссылаются на климатические и экономические условия. Хотя в Тибете мало злаков, овощей и фруктов, приводимые ими доводы, пожалуй, являются скорее всего неосознанной попыткой утаить действительную причину — их генетическую склонность к мясной пище, унаследованную от своих предков — кочевников и пастухов. Даже на Цейлоне, где в оправдание нарушения заповеди, запрещающей отнятие жизни, такие доводы не могут быть приняты, употребление в пищу мяса быстро привилось вместе с распространением христианства, которое, в отличие от буддизма, не проповедует жалости к животным как религиозную заповедь. Сам Апостол Павел считал, что Бог не печется о волах (см. I Коринф. IX, 9). Однако на священной горе Цейлона — Михинтале — сохранился от эпохи раннего, более чистого буддизма высеченный на каменной плите эдикт, запрещающий, как и эдикты Ашоки, убийство животных с целью жертвоприношения или употребления в пищу.

Считается, что эта мантра обладает магической силой делать пригодной для умерших предложенную им пищу.

Ясновидение, если оно в человеке развито полностью, включает знание прошлого, настоящего и будущего, способность читать мысли и безошибочное знание собственных способностей и недостатков. Только высокоразвитые личности, как, например, адепты йоги, обладают таким совершенным ясновидением. Как следует из текста, в Бардо, в отличие от земного плана, каждое существо обладает определенной степенью ясновидения благодаря отсутствию у него грубого физического тела, препятствующего проявлению этой способности.

Боязнь и страх, недостойное поведение или небрежность, проявленные кем-нибудь из лиц, совершающих погребальные церемонии.

Белые обряды противопоставляются «черным» (например, ритуалам черной магии и колдовства).

Сравните со следующим высказыванием из Orologium Sapientiae, Comper’s ed., p. 119: «Где теперь помощь друзей? Где теперь добрые советы наших родных и знакомых?»

См. с. 269^>1.

Здесь, как и выше (см. с. 238^>1), в рукописном оригинале цвета указаны неверно: белый мира дэв, красный мира асур, синий мира людей, зеленый мира животных, желтый мира прет, серый преисподней. Эти вкравшиеся, вероятно, по вине переписчика ошибки были исправлены переводчиком.

Как явствует из нижеследующих наставлений, «Ясность и Пустота», по-видимому, является синонимом «Ясного Света» или «Ясного Света и Пустоты».

Это и есть достижение двух ступеней самадхи: ступени визуализации и высшей ступени. (См. с. 230^>1.)

В подлиннике: Nam-mkhah (произн. нам-кха), санскр. акаша — эфир или небо.

Эта цепь достигается с помощью накопленных заслуг, являющихся следствием добродетельных поступков, совершенных в земной жизни, и умерший должен использовать их в помощь себе.

Обычно после пребывания в Бардо умерший рождается вновь. К новому рождению приводят кармические наклонности, выступающие в роли противодействующих сил, препятствующих достижению Просветления. Поэтому умершего наставляют в том, чтобы он противостоял этим природным силам с помощью своих собственных возможностей.

Отец и мать — это соединившиеся существа мужского и женского полов. Гуру есть небесный гуру, не человеческий, а Божественная Мать — его Шакти.

То есть Гуру со своей Шакти, как было указано выше.

В подлиннике: brzu-skyes (произн. зу-кье), санскр. Сваямбху. Сверхъестественное (или чудесное) рождение, совершающееся путем переноса принципа сознания из одного лока в другой. (См. с. 192.)

Здесь имеются в виду процессы рождения в мире растений из семян и спор.

«Брахманизм также различает четыре способа рождения: сведаджа (рождение из пота или влаги), андаджа (рождение из яйца), джараюджа (рождение из лона) и удбхиджджа (рождение растительных организмов)» — Атал Бихари Гхош.

В эзотерическом толковании перечисленные животные символизируют различные обусловленные кармой наклонности, которые могут быть унаследованы в новом воплощении. Подобный символизм мы встречаем у Платона в его «Государстве».

Названные здесь животные являются такими же символами, как и в посвященной этой теме книге десятой «Государства» Платона, где описывается, как души усопших выбирают тела животных для нового воплощения (см. с. 305, 306 и с. 151―155). Популярная, или экзотерическая, интерпретация подобных утверждений, встречающихся в нашем тексте (ср. с. 240, 243, 277), может показаться такой же обоснованной, как и буквальное толкование аналогичных высказываний Платона. Кроме того, не исключено, что переписчик, а также составитель или составители «Бардо Тхёдола» были экзотеристами или по крайней мере стремились выдвинуть на первый план экзотерическую интерпретацию, выражая мнение, которого придерживались многие священнослужители, а некоторые из них придерживаются и сейчас, что вероучение, пробуждающее страх (например, христианская доктрина о том, что пребывание в аду длится вечно), хотя и не соответствует истине, если понимать его буквально, тем не менее действует наподобие кнута на людей с ограниченным сознанием, вынуждая их быть более строгими к самим себе, и, возможно, более нравственным.

Однако есть ключ к пониманию эзотерических концепций, изложенных иносказательно в нашем (до некоторой степени искаженном) тексте и в сочинениях Платона, подобный рассмотренному нами в нашем введении на с. 157―163.

В подлиннике: Bden-ned-sgyu-ltabu (произн. ден-нед-гью-ма-табу), «Неистинное и подобное иллюзии». Название тибетского трактата о нереальности явлений.

В подлиннике: Dri-za (произн. ди-за), санскр. гандхарвы — «питающиеся ароматами». Духи индуистской и буддийской мифологии. Их города состоят из облаков фантастической формы, которые во время дождя разрушаются и исчезают. (Ср.: с. 286^>3.)

В подлиннике: rnam-shes (произн. нам-ше), санскр. виджняна-скан дха — «принцип сознания». Переводчик, следуя контексту, перевел словом «ум», являющимся синонимом «сознания».

Как уже сообщалось выше на с. 304.

В подлиннике: mngon-shes (произн. нгон-ше) — сверхнормальные способности (санскр. абхиджня), из которых обычно упоминают шесть: 1) сверхнормальное зрение; 2) сверхнормальный слух; 3) чтение мыслей; 4) способность совершать чудеса; 5) память о прежних существованиях; 6) умение подавлять страстные желания. У обычного человека они отсутствуют или проявляются редко и обнаруживаются только в посмертном состоянии, в то время как будды и совершенные йоги обладают неограниченными сверхнормальными способностями на всех уровнях сознания.

То есть не имеет земного тела, служащего опорой сознанию.

Букв. «легко повернуть рот» [принцип сознания, или Познающего], подобно тому, как управляют лошадью с помощью поводьев.

В подлиннике: Dranpa (произн. танпа) — поток сознания. Обычно переводится как «сознание», «воспоминание» или «память» (санскр. смрити).

В нижеследующих описаниях материков приводятся их тибетские названия. В нашем Введении (с. 168, 169), в котором дается более подробное описание этих материков, указаны их санскритские названия.

В подлиннике: rulog — «протест», «отвращение». Помня об отвращении, то есть о своем нежелании входить туда, умерший ведет себя осторожно.

В рукописном издании этот абзац ошибочно помещен в предыдущий, после слов «мужского и женского пола», согласно нашему переводу.

Представление христиан о небе как о конкретном месте, где улицы вымощены золотом, а стены сложены из драгоценных камней, вероятно, заимствовано из дохристианских религий, признающих так же, как индуизм и буддизм, существование мира дэв.

Нирвану неправильно называют буддийским раем, так как рай, судя по его описанию, есть место и явление сансары, в то время как нирвана не относится к сансаре и находится за пределами всех явлений как «не подверженная становлению, нерожденная, несозданная, не имеющая формы». Эта концепция совершенно чужда популярному экзотерическому христианству и получила признание только в эзотерическом христианстве, то есть гностицизме, который был несправедливо осужден как ересь на вселенских соборах сторонниками экзотерического христианства.

В эзотерическом толковании эта фраза, как и на с. 322 (где дается разъяснение эзотерического смысла упоминаний о рождении «среди животных»), означает рождение человеком, имеющим животноподобную натуру.

Букв. «не скоро ты можешь выбраться оттуда». Буддизм (как и индуизм) не признает догмата о вечном наказании в преисподней. Эта позиция больше соответствует логике, чем позиция христианских теологов, провозгласивших в прошлом этот догмат.

В подлиннике: gshed-ma (произн. шед-ма) — «мучители» или «отнимающие жизнь». Здесь означает «духи-мучители». (Ср.: с. 289^>2.)

То есть вмешательство, препятствующее рождению или благоприятному рождению.

Каждому из этих трех богов, являющихся в Чёньид Бардо (см. с. 227^>3, 232^>4, 137^>1), приписывается особой силы способность изгонять злых духов.

Так как все обитатели Бардо — привидения, преты, демоны и развоплотившиеся человеческие существа — из-за неправильного представления о том, что промежуточное состояние является благоприятным и устойчивым состоянием существования, привыкают к нему, их нормальная эволюция задерживается. Большинство просвещенных лам утверждает, что, когда вызывают дух таким способом, как это сейчас широко практикуется на Западе, этот дух, вследствие контакта с нашим миром и преобладания традиционных анимистических представлений о загробной жизни, укрепляется в своем заблуждении, что Бардо есть состояние, в котором возможна духовная эволюция, и поэтому не стремится покинуть его. Вызванный дух обычно описывает Бардо (которое в действительности является миром иллюзий) в основном таким, каким он его себе представлял, когда жил на земле в физическом теле. Как спящий на физическом плане видит сны, которые имеют сходство с событиями, переживаемыми в состоянии бодрствования, так и обитатель Бардо видит галлюцинации, отражающие под действием кармы содержание его сознания, которое есть результат опыта, приобретенного в земной жизни. Символы, которые он видит, как неоднократно подчеркивается в «Бардо Тхёдоле», являются лишь психическим отражением мыслеформ, созданных в земной жизни и теперь представляющих собой ментальные наслоения, называемые семенами кармы. (См. с. 131―135.) Этим объясняется тот факт, что никто из вызываемых духов, за исключением очень развитых, не могут дать логически обоснованного описания мира, в котором они пребывают. Их считают просто игрушками кармы, лишенными ментальной непрерывности и устойчивой личности — чаще всего это оставленные принципом сознания бесчувственные призраки, или «скорлупы», которые, встречаясь с человеком, являющимся медиумом, заряжаются от него и начинают действовать автоматически.

Известно, что в Тибете, а также в Монголии и Китае практикуется подобное вызывание духов ламами, имеющими звание оракулов, с которыми консультируются по важным вопросам государственные деятели и даже сам Далай-лама. Но ими вызываются боги-хранители низкого ранга, называемого «орденом исполнителей» (тиб. bkah-dod (произн. ка-дёт) — «ожидающий приказов»), и никогда намеренно не вызываются духи или призраки недавно умерших мужчин и женщин. Как считают тибетцы, некоторые из этих bkah-dod являются духами лам и психистов (часто тех, кто практиковал черную магию), не достигших духовного просветления во время земной жизни, или, как отмечается в тексте, теми, кто сошел с пути нормальной эволюции. В результате многие из них превращаются в демонов и злобных духов, эволюция которых задерживается из-за очень плохой кармы, а не из-за установления вскоре после смерти связи с земным планом через медиума. Говорят, что эти bkah-dod, часто появляющиеся вместе с духами обычных людей, являются демонами одержимости, оказывающими вредоносное действие на психику неподготовленного медиума и присутствующих на сеансе людей и нередко вызывающими безумие и деградацию личности. Поэтому ламы настаивают на том, чтобы психические исследования проводились только специалистами оккультных наук (магии), но не теми, кто не имеет подготовки и знающего руководителя.

В Сиккиме, месте нашей работы над переводом этой книги, вызывание духов умерших, подобное практикуемому сейчас на Западе, распространено с незапамятных времен. Этим занимаются лепчи — потомки первобытных племен Сиккима, все еще составляющие немалую часть сельского населения. Как и американские индейцы, они приверженцы исключительно анимистических культов, и в основном под их влиянием вызывание духов умерших получило широкое распространение среди сиккимских буддистов-мирян, многие из которых родились от смешанных браков тибетцев с лепчами. Буддисты Бутана также этому приверженны. В обеих странах ламы активно выступают против этой практики, хотя и без особого успеха.

Утверждают, что дух может оставаться в Бардо очень долго — от пятисот до тысячи лет, а в особых случаях намного дольше. До окончания этого срока он не может перейти оттуда в рай или снова родиться человеком. Но в конце концов наступает такое время, когда он входит в утробу матери и покидает Бардо.

В подлиннике: rtsal (произн. сал) — букв. «силы». В данном случае речь идет о психической силе. В других местах текста в этом же значении употреблено слово dvang-po (произн. ванг-по), переводимое как «способности».

Познающий в своих видениях выбирает себе лоно, в которое ему предопределено войти, или место рождения. Здесь снова приходит на память рассказ из десятой книги «Государства» Платона о выборе греческими героями в загробном мире жребия для нового воплощения на земле.

В подлиннике: rig-pa («сознание») + bdag (произн. даг) («я»), санскр, атма. Если рассматривать «сознание» в данном контексте как сущностное или истинное сознание, то есть подсознание (и именно о нем здесь идет речь), утверждаемое здесь положение полностью согласуется с открытием западных психологов, которые на основании собранных данных могут легко доказать, что подсознание является вместилищем памяти о всех событиях, происшедших в этой жизни и в предполагаемых прошлых жизнях, и есть фактически сущность индивидуума, русло, в котором непрерывно течет «поток жизни» в каждом состоянии существования и которое, трансмутируясь алхимией Совершенного Просветления, преобразуется в сверхсознание, то есть сознание Будды (W. Y. Evans-Wentz. The Fairy-Faith in Celtic Countries, Oxford University Press, 1911, chap. XII).

Такое же утверждение содержится в записанных учениях самого Будды (см. «Лонапхала Вагга», входящую в «Ангуттара Никая»), где приводится описание Буддой йогического метода обращения к памяти, заключенной в подсознании (см. Введение). Один из учеников Будды, Собхита, был назван самим Буддой непревзойденным в «умении вспоминать прежние существования» (см. «Этаддагга Вагга», входящую в «Ангуттара Никая»). Он мог вспомнить последовательно свои прежние существования в течение 500 кальп. В той же «Вагге» приводится упоминание Буддой одной из его учениц — Бхадды Капилани, которая лучше всех помнит о прежних скандхах (воплощениях).

См. с. 318^>3.

Здесь, как и в других местах трактата, Будда Амитабха предстает не как личное божество, а как божественная сила, или принцип, имманентно присущий Западной Обители Блаженства.

Это не Обитель Будды, а рай Ваджрапани. Под «длинноволосыми», вероятно, имеются в виду те, кто носит на китайский манер косу. Это служит еще одним доказательством того, что трактат был написан в Тибете, а не в Индии.

Этой Обителью сейчас управляет Великий Гуру Падмасамбхава, именуемый также Ургьяном.

Майтрейя, другой бодхический Учитель мира, сейчас находится на Небесах Тушита, которыми он управляет. (См. с. 218^>5.)

Рождение из цветка лотоса на небесах Тушита, как и в мире дэв, в эзотеризме означает чистое рождение, без вхождения в лоно, в отличие от считающегося нечистым рождения из лона.

То есть соединившиеся при оплодотворении семя и яйцеклетка.

В подлиннике: sala, санскр. шала, лат. Shorea robusta. Достигающее огромных размеров лиственное дерево, растущее в лесах Индии; брахман, по-тиб. brāmze (произн. тамзе). В Древней Индии дерево сал ценилось как лучшее из деревьев за его пышную крону и особой красоты цветки. Буддистами это дерево почитается священным, так как под его сенью родился и скончался Просветленный.

В подлиннике: grub-pa-thob-pa (произн. дуб-па-тхоб-па), санскр. сиддха-пуруша. Адепт йоги, обладающий сверхнормальными способностями, сиддхи.

Эту мысль можно выразить иначе: с помощью твоих сверхнормальных способностей визуализируй как небесную обитель лоно, в которое ты входишь.

Это четыре стороны света, четыре промежуточных направления, надир и зенит.

В эзотерическом толковании: «среди людей, находящихся во власти животных инстинктов». (Ср.: с. 312^>2.)

Здесь, как и в других местах допущена при переписывании ошибка, исправленная нами: вместо «желтого света» упомянут «синий свет».

Эти четыре молитвы (Пути благопожеланий) содержатся в Приложении, с. 326―338.

Согласно некоторым тибетским системам йоги, агрегат тела человека при жизни состоит из двадцати семи составных частей: 1) пяти элементов (земли, воды, огня, воздуха, эфира); 2) пяти скандх (агрегата тела, агрегата ощущений, агрегата чувств, агрегата воли, агрегата сознания); 3) пяти токов (тока, направленного вниз, тока, уравновешивающего температуру, проникающего тока, тока, движущегося вверх, тока, поддерживающего жизнь); 4) пяти органов чувств (носа, ушей, глаз, языка, кожи); 5) шести способностей (зрения, обоняния, слуха, вкуса, перцепции, мышления) и 6) интеллекта. Эти двадцать семь составляющих образуют преходящую часть комплекса личности. За ними скрывается подсознание, Познающий, который, в отличие от индивидуального «я», может достичь нирваны.

Некоторые отрывки текста «Тахдола» используют как янтры (талисманы, см. с. 251^>2), которые носят при жизни, а также прикрепляют к телу умершего и после похорон сжигают или закапывают. Многие верят, что это приносит освобождение агрегату тела. Использовать «Тахдол» с такой целью предписывает существующая во многих вариантах тибетская «Астрология для умерших». Эта книга служит руководством для определения с помощью астрологических расчетов на основании времени смерти времени, места, способа погребения и посмертного состояния, в котором умершему предопределено пребывать, а также страны и условий, в которых он снова родится на земле.

В подлиннике: Chös-spyod-bag-chags-rang-grol (произн. чё-чод-баг-чах-ранг-дол). Название сокращенного стихотворного варианта «Бардо Тхёдола», который легко заучивается наизусть. Считается, что он при носит освобождение тем, кто привык читать его. Предполагается, что умерший знал этот текст наизусть и теперь, слушая чтение, вспомнит его и таким путем достигнет Освобождения.

См. выше — с. 192.

См. выше — с. 196^>3.

Имеются в виду подстерегающие умершего опасности («ловушки»).

В подлиннике: dal-hbyor-phun-sum-tshogs-pahi-mi-lüs (произн. тал-джор-пхюн-сум-тшо-паи-ми-лю) — «совершенное и свободное человеческое тело». «Свободное» означает свободу от восьми факторов порабощения: 1) нескончаемых наслаждений, вкушаемых дэвами; 2) нескончаемых войн, в которых проводят свою жизнь асуры; 3) жизни в рабстве таких беззащитных существ, какими являются животные; 4) страданий от голода и жажды, испытываемых претами; 5) невыносимых мучений от жары и холода в преисподней; 6) безверия или искаженной религиозной веры, распространенных среди некоторых народов, или 7) физических и 8) других препятствий, с которыми сталкиваются некоторые люди с момента рождения.

Чтобы получить совершенное тело, нужно быть глубоко верующим, исполненным искренности и смирения, иметь волю, развитый ум и родиться в то время, когда религия занимает в жизни людей главное место (то есть во время жизни Просветленного или когда его Учение становится движущей силой общества), и встретиться затем с совершенным, духовно развитым гуру.

По оказываемому воздействию Учение подобно желобу, с помощью которого восстанавливается непрерывное течение воды в водопроводе, имеющем брешь (служащую аналогией перерыва в потоке сознания, вызванного смертью). Так как благодаря этому воздействию умершего ведут вперед добрые дела, совершенные им в земной жизни, прерванный поток сознания восстанавливается.

Подобно огромному камню, выпущенному из катапульты в определенную цель, умерший устремляется к Освобождению, следуя этому Учению.

Как вода переносит бревно, так и с помощью этого Учения умерший достигает счастливого места, состояния существования или даже состояния Будды.

Как с помощью узды можно управлять лошадью, так и с помощью этого Учения можно руководить умершим во время его пребывания в Бардо.

Имеются в виду не принесение в жертву животных ради умерших, а чуждый буддизму обычай убивать животных, чтобы угощать мясом лам и других присутствующих в доме смерти во время совершения погребальных обрядов. Однако этот запрет, к сожалению, часто нарушается, и если животных не убивают, достают туши где-нибудь на стороне — то есть следует букве, а не духу этой буддийской заповеди «не убий». (См. с. 294^>2.)

Плач и причитания — обычай, с незапамятных времен распространенный среди тибетцев и родственных им народов Гималаев, как и среди народов Индии и Египта. Однако буддизм, как и ислам, осуждает этот обычай.

То есть угощать лам и неимущих, раздавать милостыню, дарить книги и иконы и делать пожертвования монастырям, если умерший оставил большое состояние.

Букв.: читать всегда.

В подлиннике: Bsgrub (произн. дуб), санскр. садхана — «совершенная религиозная практика». Здесь означает очень тщательное исполнение какого-нибудь сложного ритуала.

Во многих тибетских деревнях жители держат своры свирепых тибетских овчарок, от которых путники защищаются с помощью специальных заклинаний. Упомянутые «семь тибетских овчарок» — чисто тибетская реалия, служащая еще одним свидетельством того, что «Бардо Тхёдол» — тибетская книга, хотя и вобравшая в себя многое из индийской мифологии и философских учений йоги.

Указания относительно исполнения этих ритуалов и чтения молитв содержатся в тексте «Бардо Тхёдола» (см. с. 194, 195, 320).

Ср.: с. 314^>4.

См. с. 219^>2.

С этой молитвой северных буддистов интересно сопоставить средневековую христианскую молитву, обращенную к Архангелу Михаилу, текст которой приводится в книге «The Craft to Know Well to Die», Chap. VI, Comper’s ed. p. 84, 85:

«Святой Архангел Господень Михаил, помоги нам сейчас, когда наступило время предстать перед Праведным Высшим Судьей. О Непобедимый Воин, явись сейчас и помоги нашему брату (имярек), который мучается в предсмертных муках, и защити его своей мощью от дьявольских козней и от бесовских наваждений. И еще мы молимся тебе, пресветлому и пречистому посланцу Бога, о том, чтобы в этот последний час жизни нашего брата (имярек) ты принял и прижал с лаской и любовью его душу к твоей праведной святой груди и отвел бы ее в место упокоения и мира. Аминь».

Синий будда — Самантабхадра; Белый будда — Ваджрасаттва; Желтый будда — Ратнасамбхава; Красный будда — Амитабха; Зеленый будда — Амогхасиддхи. Здесь Самантабхадра часто отождествляется с Вайрочаной. Эти два божества фактически являются одной ипостасью, хотя Вайрочана иногда изображается белым, а не синим (ср. «Бардо Тхёдол», Первый — Пятый дни).

Существует очень продвинутая система йоги, с помощью которой йог может, по желанию, войти в состояние сна со сновидениями и проводить в нем исследования в полном сознании, а затем, сохраняя полную память об этом опыте, возвратиться в состояние бодрствования. Это делается с целью осознания нереальности обоих состояний как иллюзорных, относящихся исключительно к миру явлений.

Или: «Пусть я войду в излучающий свет мир сосредоточения и дарующих Просветление учений».

Букв.: «Пусть я, возобновляя усилия, прилеплюсь к оставшимся благим деяниям». (Ср.: с. 251^>1.)

В подлиннике: Grub-chen (произн. дуб-чен), санскр. Маха-сиддхи.

То есть в звуки мантры «Ом-мани-падме-хум!» и других мантр Махаяны (ср. ниже строфу 7, а также с. 249^>2, 269^>1).

То есть в звуки мантры «Ом-мани-падме-хум!» (ср.: с. 269^>1).

Может быть истолковано как ревность, возникающая у существ перед новым рождением (см. с. 305).

От голода и жажды мучаются преты (несчастные духи). Жесточайшие муки от жара и холода испытывают грешники в горячей и холодной преисподних.

Здесь упоминается тело со знаками совершенства, наделенное сверхъестественными свойствами, которые приобретают те, кто достиг состояния Будды.

Здесь упомянуты сверхнормальные способности Будды, который, как только родился, сделал пятьдесят шесть шагов вперед и назад в четырех направлениях и через каждые четырнадцать шагов произносил пророчество. Совершив это чудо, он после этого не ходил и не говорил, как все младенцы, пока не достиг соответствующего возраста.

«Самгити Сутта», входящая в «Дигха Никаю» южнобуддийского Палийского Канона содержит объяснение самого Будды о сохранении памяти о прежних воплощениях:

«Существуют четыре состояния при вхождении эмбриона в утробу. Братья, в этом мире некоторые входят в утробу матери не зная, пребывают там не зная и выходят оттуда не зная. Это первое состояние.

Братья, некоторые входят в утробу матери зная, пребывают там не зная и выходят оттуда не зная. Это второе состояние.

Братья, некоторые входят в утробу матери зная, пребывают там зная и выходят оттуда не зная. Это третье состояние.

Братья, в этом мире есть такие, кто входит в утробу матери зная, пребывает там зная и выходит оттуда зная. Это четвертое состояние» (ср. с методом сохранения памяти о прошлых жизнях, которому учил Будда, с. 141, 142).

Передача создателем этой рукописи духовной заслуги, приобретенной им за свой труд, матерям, независимо от национальности и вероисповедания, с тем, чтобы и они смогли достичь состояния Будды, свидетельствует о демократизме этой религии, о неизменном уважении буддистов к женщине.

В подлиннике употреблено Джамбудвипа — санскритское название мира людей.

Употребление здесь санскритского слова Мангалам, что означает «Пусть принесет благо эта книга», вместе с его тибетским эквивалентом — dGeho (произн. гэво), позволяет предположить, что переписчик по меньшей мере немного был знаком с санскритом.

В русском языке родственным ему является существительное «иго». — Прим. пер. О. Т.

Хотя некоторые ученые оспаривают это общепринятое толкование и считают, что «йога» означает религиозную практику, в отличие от теории, это такая практика, которая наделяет способностью осуществлять полный контроль над мыслями и приводит к познанию Реальности. В этом плане йогу можно рассматривать как систему практической психологии, наиболее совершенную из всех известных западной науке.

Практику йоги ввел в буддизм Махаяны Асанга, монах из Гандхары (Пешавар). Утверждают, что он получил эти знания прямо от бодхисаттвы Майтрейи, грядущего Будды, и записал их. Эти книги являются Священным Писанием школы йогачар (созерцателей) и называются «Пять книг Майтрейи» (Ср.: Waddell. «The Buddhism of Tibet», p. 128).

Редактор располагает большим числом представляющих значительный интерес переводов тибетских трактатов о йоге, сделанных ламой Кази Дава-Самдупом, один из которых имеет древнеиндийское происхождение, и надеется, что, когда появится возможность опубликовать их, он включит в это издание результаты его собственных исследований в области йоги в более подробном изложении.

Приводим список основной литературы о тантризме (также для глав II и IV и для других разделов нашей книги): A. Avalon (Sir John Woodroffe). Tantra of the Great Liberation, London, 1913, Introduction, The Six Centres and the Serpent Power, London, 1919; John Woodroffe. Shakti and Shakta, London, 1920; Rama Prasad. Nature’s Finer Forces, London, 1890.

Какое писание есть тантра и какое не является тантрой, определить нелегко. По-тибетски тантра — Rgyud (произн. гьюд). Исходя из его этимологии, это слово означает «религиозный трактат» или «диссертация на религиозную тему», обычно относящиеся к махаянистской школе йоги, называемой йогачары (см. с. 343^>1). Различают два крупнейших собрания тантр: индуистское и буддийское. Индуистская тантра обычно составлена в форме диалога между богом Шивой как Божественным Гуру и его шакти Парвати, часто представляемыми в облике гневных Бхайравы и Бхайрави. В буддийской тантре эти чисто индуистские божества заменяются буддийскими божествами — буддами и их шакти или богами и богинями. Для всех собраний тантр характерно то, что в их основе обычно лежит философия йоги. Время появления индуистских и буддийских тантр — вопрос спорный. Древнейшие тантры, вероятно, были созданы намного раньше, чем считают европейские ученые (по их мнению, в нашу эру). Но некоторые тантры, несомненно, очень позднего происхождения. По мнению ортодоксальных индуистов, источником тантр являются Веды. Назначение тантр — служить главными священными книгами в век Кали-Юга, продолжающийся и в настоящее время. Некоторые буддисты заявляют, что все тантры являются по своему происхождению чисто буддийскими. Точка зрения индуистов, однако, является преобладающей.

Являясь энциклопедиями, соответствующими времени их создания, тантры многочисленны. Они содержат знания о природе космоса, его эволюции и распаде, дают классификации чувствующих существ, а также небес, преисподней и других миров, излагают установленные свыше правила взаимоотношений и поведения людей, описывают многочисленные формы духовного подвижничества и обучения, ритуалы, способы медитации, системы йоги. Есть тантры об управлении государством, юридические, медицинские, астрологические, астрономические. Следовательно, тантры охватывают все научные знания Востока.

Поскольку «Бардо Тхёдол» является основанной на йоге книгой о ритуалах, главной темой которой является рождение, смерть и новое рождение и в которой описываются различные состояния существования, жизнь существ, населяющих Вселенную, и даются наставления, как достичь Освобождения, это тантрииская книга, хотя в строгом смысле она не является тантрой.

Более подробные сведения о тантрах содержатся в книге Arthur Avalon. «Principles of Tantra», Part I, London, 1914, и интересующихся этим вопросом мы к ней отсылаем.

Санскритский термин шакти (букв. божественная энергия) служит для обозначения женской, или отрицательной, фазы божественной энергии, носительницей или персонификацией которой является супруга бога, в то время, как сам бог воплощает положительную фазу. Тантрииского почитателя шакти (энергии), то есть божественных сил Универсума, персонифицируемых Матерью-Богиней, называют шакта. Как и древние египтяне, тантристы придают большое значение правильному пониманию репродуктивных процессов и возводят его до уровня религиозной науки, как, несомненно, оно того заслуживает, и соединение мужского и женского начал в природе, как оно трактуется в «Бардо Тхёдоле», в том образе, который называется по-тибетски яб (санскр. дэва) и юм (санскр. шакти), рассматривается этой наукой как символ полноты и единства. Говорится, что Энергия, символом которой является мужское начало (яб, или дэва) и Мудрость, символизируемая женским началом (юм, или шакти), в эзотерическом смысле извечно едины.

Тем более вызывают глубокое сожаление факты имеющих место искажений тантрииского учения, преднамеренных или в большинстве случаев проистекающих из-за невежества, вылившихся в практику (напоминающую ритуалы, которые исполняются в Индии некоторыми выродившимися сектами и деградировавшими лицами), неправильно называемую тантрииской, которой предаются (и иногда под эгидой организованных обществ) не имеющие посвящения лица в Америке и Европе, и которая послужила поводом незаслуженного осуждения тантризма и его резкой критики. К таким печальным последствиям приводит отсутствие руководства со стороны хорошо подготовленного гуру. Этим объясняется решительный отказ адептов восточного оккультизма раскрывать тайный смысл исповедуемых ими учений кому бы то ни было, кроме тщательно подготовленных учеников, прошедших длительные испытания и признанных достойными получить эти знания. Таков взгляд на этот вопрос ламы Кази Дава-Самдупа и его гуру.

Есть два класса гневных богов: менее гневные (тиб. То’wo) и более гневные (тиб. Drag-po), см. Waddell. The Buddhism of Tibet, p. 332, 333.

Сиддхи здесь означает способности, приобретенные с помощью практики йоги. Буквально сиддхи значит достижение какой-либо цели.

Названия этих иерархий гуру указывают не на их психические способности, а на их местопребывание. В Тантра-Раджа (гл. I) говорится, что Гуру Ордена Дивья неизменно пребывают на Небе Шивы, а Ордена Сиддха — и на земле, и на небесах, в то время как гуру Ордена Манава живут только на земле.

Точное время жизни Ашвагхоши неизвестно. Судзуки, очень тщательно исследовавший этот вопрос, считал, что Ашвагхоша родился во второй половине I века до н. э. и умер в 50 или 80 г. н. э. или, если исходить из иных расчетов, жил не позднее I века н. э. (Т. Suzuki. The Awakening of Faith, Chicago, 1900, p. 17).

Существуют два перевода на английский язык трактата The Awakening of Faith («Пробуждение веры»). Один был сделан в 1894 г. с китайского языка ныне покойным преподобным Тимоти Ричардом (Richard), миссионером, жившим в Китае, и опубликован в Шанхае в 1907 г. Автором другого перевода, опубликованного в Чикаго в 1900 г., является японский буддолог г-н Тэйтаро Судзуки. Мы здесь приводим параллельные выдержки из обоих переводов. Оригиналами служили два различных перевода на китайский язык одного и того же санскритского текста, впоследствии утраченного. Один был сделан в 554 г. н. э. буддийским миссионером из Индии Парамартхой (его другое имя Куланатха). Он прибыл в Китай в 546 г. и умер в 569 г. в возрасте 71 года. Автором второго перевода является другой миссионер из Индии Шикшананда, который начал работать над переводом в 700 г. и умер в Китае в 710 г. в возрасте 59 лет. Ричард перевел текст Парамартхи, а Судзуки — текст Шикшананды.

Перевод Ричарда (с. 18). Перевод Судзуки (с. 89): «Хотя все существа обладают в одинаковой степени таковостью (причастны Абсолюту. — Прим. пер. О. Т.), существующее извечно невежество, приводящее к их обособлению друг от друга, представлено в таких разнообразных градациях, что числом они превосходят песчинки Ганга. И то же самое можно сказать о таких опутывающих сознание предрассудках (клеша, или ашрава), как ложное представление о существовании „я“, предрассудки, исходящие от ума и чувств и т. д.; их влияние в каждом индивидууме различно и зависит от прошлой кармы. Понять это может только Татхагата. Отсюда такое разнообразие верований и др.».

Перевод Ричарда (с. 17). Перевод Судзуки (с. 86, 87): «Благодаря этому преобладающему влиянию, то есть когда таковость преобладает над невежеством, мы сможем осознать, что в нас присутствует таковость, чья сущность безукоризненно чиста, и мы также осознаем, что все явления представляют собой не что иное, как иллюзорные видения, исходящие от ума (алаявиджняна), и сами по себе нереальны. Когда мы таким путем приходим к этой истине, мы можем применять средства, которые освобождают, можем совершать те действия, которые согласуются с Дхармой. Мы не будем заниматься частностями и не будем ни к чему привязаны. С помощью этой дисциплины и привычки, приобретенной в течение неисчислимых асамкхьейякальп, букв. неисчислимых веков, мы освобождаемся от невежества. Когда невежество будет таким образом уничтожено, ум, то есть алаявиджняна, не будут больше беспокоить мысли о „я“. Когда спокойствие ума не будет больше нарушаться, прекратится разделение окружающего мира на частности. Сказано, что, когда таким путем полностью уничтожаются основание и условия, вызывающие загрязнение ума, последствия этого и беспокойство ума, мы достигаем нирваны, и в этом состоянии различные спонтанные всплески активности находят свое завершение».

Перевод Ричарда (с. 26). Перевод Судзуки (с. 107): «Словом, все виды относительного существования и мир явлений в целом суть просто создание утратившего спокойствие ума, воспринимающего существующее как множество отдельных вещей. Если нам удастся отмежеваться от него, все виды относительного существования исчезают сами по себе».

Перевод Ричарда (с. 12). Перевод Судзуки (с. 77, 78): «Посему три мира, или три лока, — мир чувств (камалока), мир форм (рупалока) и мир, не имеющий форм (арупалока), представляют собой не что иное, как самопроявление ума, то есть алаявиджняны, которая фактически тождественна таковости (бхутататхате). Отдельно от ума не существуют объекты шести видов чувственного восприятия. Это объясняется следующим образом. Поскольку принципом существования всех вещей является ум (алаявиджняна) и, следовательно, субъективное (смрити) служит их источником, все виды разделения на частности являются отражением ума, занимающегося разделением на частности самого себя. Однако сам ум, как не имеющий никаких атрибутов, не состоит из обособленных сущностей. Отсюда следует вывод, что все вещи и состояния феноменального мира, которые все существа по причине невежества (авидья) и субъективизма (смрити) принимают за объективно существующую действительность, не более реальные, чем отражения предметов в зеркале. Они являются просто-напросто представлениями, возникающими в уме, занятом разделением на частности. Когда ум не спокоен, он проецирует множество вещей, но когда ум успокаивается, все объекты исчезают».

Перевод Ричарда (с. 25, 26). Перевод Судзуки (с. 107): «Следует уразуметь, что пространство есть не что иное, как способ разделения на частности, и само по себе не существует. Когда говорят о пространстве как о существующем, то одновременно признают существование множества вещей, независимо от которых, согласно этому взгляду, существует пространство. Поэтому пространство существует только в нашем занимающемся разделением на частности сознании».

Перевод Ричарда (с. 24, 25). Перевод Судзуки (с. 103, 104): «Материя (рупа) и ум (читта) изначально едины. Поэтому мы говорим о Вселенной как о рациональной системе (Праджнякае), понимая, что истинная природа материи есть лишь истинное состояние ума. Мы также говорим о вселенной как о материальной системе (Дхармакае), понимая, что истинная природа ума есть лишь истинное состояние материи. Теперь, имея опору в Дхармакае, все Татхагаты являют себя в телесных формах и постоянно присутствуют во всех точках пространства. А бодхисаттвы десяти сторон света могут, в соответствии с их способностями и желаниями, создавать бесконечные Тела Блаженства и бесконечные, наполненные красотой пространства, и хотя каждое из них имеет знаки отличия от других, это не препятствует другим слиться с ними, и это их слияние не имеет перерыва. Но это проявление Дхармакаи в бесконечных формах для обычного ума непостижимо, так как оно есть свободное и тончайшее проявление Таковости».

Перевод Ричарда (с. 26). Перевод Судзуки (с. 108, 109): «Да будет известно, что таковость (бхутататхата) не имеет ничего общего с какой-либо формой обособления, обусловленной загрязнением, и, даже говоря о бесчисленных достоинствах Таковости, надо помнить, что их чистота безупречна».

Перевод Ричарда (с. 27). Перевод Судзуки (с. 109): «…то, что нечисто, — не что иное, как несущность, и с самого начала не является самосущим (свабхава) …»

Перевод Ричарда (с. 27, 28). Перевод Судзуки: «Тот, кто полностью освободился от разделения на частности и от привязанности, постигает, что все вещи, чистые и нечистые, имеют лишь относительное существование. Посему следует знать, что все существующее в мире от начала не является ни материей (рупа), ни умом (читта), ни разумом (праджня), ни сознанием (виджняна), ни небытием (абхава), ни бытием (бхава) и, в сущности, не поддается истолкованию. Татхагата, однако, стремится обучать с помощью слов и толкования смысла, осуществляя это благодаря его высокому приносящему благо словесному искусству или следуя практической целесообразности (упайякаушалья). Он пользуется словами и определениями только как средством, дающим возможность указать путь всем существам, преследуя в то же время главную цель — побудить их отказаться от символов и познать истинную реальность (таттва) прямым путем. Ибо если они будут заниматься рассуждениями, мудрствовать и таким образом культивировать субъективистское деление на частности, как они смогут тогда обрести истинную мудрость (таттваджняна) и достичь нирваны?»

Перевод Ричарда (с. 13). Перевод Судзуки (с. 79, 80): «Хотя сущность ума извечно чиста, влияние неведения приводит к его загрязнению. Но, несмотря на загрязнение, ум сам по себе вечен, светел, чист и не подвержен изменениям, и так как его изначальная сущность не занята разделением на частности, в ней не происходит никаких изменений, хотя она повсюду порождает разнообразные формы существования. Пока не осознано единство всего сущего (дхармадхату), возникает неведение, а также разделение на частности, обусловливающие все состояния загрязненного ума. Но эта истина настолько сокровенна и глубока, что ее могут до конца понять только будды и никто другой».

Перевод Ричарда (с. 15). Перевод Судзуки (с. 84): «Когда невежество будет искоренено, исчезнут также признаки неустойчивости ума, хотя сущность ума, то есть таковость, останется той же. Только если сам ум будет уничтожен, все существа перестанут существовать, так как исчезнет то, благодаря чему они могут проявлять себя. Но пока есть ум, его неспокойное состояние может продолжаться».

Перевод Ричарда (с. 25). Перевод Судзуки (с. 105, 106): «Как заблудившийся человек считает восток западом, хотя он тем не менее остается востоком, так и все существа, по причине невежества, думают, что ум не спокоен, хотя в действительности он спокоен. Когда же они поймут, что неспокойное состояние ума, то есть рождение и смерть, есть в то же время бессмертие, то есть таковость, они тогда войдут во врата таковости».

Перевод Ричарда (с. 21). Перевод Судзуки (с. 95, 96): «Оно не было создано когда-либо в прошлом и не будет никогда уничтожено в будущем. Оно вечное, постоянное, абсолютное и от самой вечности содержит в своей сущности в изобилии все возможные добродетели (пунья). Иначе говоря, таковость имеет следующие свойства: от нее исходит свет великой мудрости; она озаряет Вселенную (дхармадхату); она есть истинное и полное знание; она есть чистый ум в своей сущности; она есть вечная, благословенная, самосущая и чистая, спокойная, неизменная и свободная. И нет различия во всех тех Буддадхармах, которые, превосходя числом песчинки Ганга, не могут быть ни тождественны (экартха), ни нетождественны (нанартха) сущности таковости, и, следовательно, это непостижимо для нас».

Это описание Абсолюта есть также описание Дхармакаи, поскольку они синонимы. Современный исследователь буддизма г-н П. Лакшми Нарасу (P. Lakshmi Narasu) в своей книге «The Essence of Buddhism» («Сущность буддизма»), Madras, 1912, p. 352, 353, так определяет summum bonum: «Буддизм отрицает Ишвару, верховное божество, так как даже предвечный Будда не является им, а лишь гипотетическим первым буддой ламаизма, и поэтому он не может быть для буддистов целью и местом упокоения. Цель буддиста — состояние Будды, сущность которого — Дхармакая. Она есть совокупность законов, управляющих жизнью, познание которых приводит к Просветлению. Дхармакая — всеобъемлющее слово, с помощью которого буддист выражает свое миропонимание и мироощущение. Дхармакая означает в понимании буддиста, что Вселенная не есть простой механизм, а пульсирующая жизнь. Кроме того, этим словом утверждается тот самый поразительный факт, что во Вселенной существуют разум и нравственный закон. Особенно в ее высших состояниях. И еще в нем заключена мысль о том, что Вселенная в сущности едина и в ней нет нигде ни хаоса, ни раздвоения. Дхармакая — не бессодержательная абстракция, но тот аспект бытия, благодаря которому возможно познание мира, проявляющегося в причинах и следствиях, — то идеальное начало вещей, которое получает наиболее полное выражение в человеке, в его подчиненной разуму воле и нравственных принципах. Оно есть воплощенный вдохновляющий принцип каждого развитого ума. Без Дхармакаи не может существовать то, что составляет личность: ни разум, ни знания, ни этические принципы, ни идеалы, ни устремления человека. Дхармакая есть образ всего сущего, эталон истины, справедливости, благой закон. Она есть то, что присутствует во всех вещах и делает одни поступки приносящими добро, а другие — греховными».

Перевод Ричарда (с. 27). Перевод Судзуки (с. 112): «Необходимо знать, что сущность пяти скандх вечна и они не могут быть уничтожены. И поскольку они не могут быть уничтожены, они в метафизическом аспекте по своему происхождению суть сама нирвана».

Перевод Ричарда (с. 31). Перевод Судзуки (с. 121): «…все вещи (сарвадхарма) от начала имеют природу самой нирваны».

Атал Бихари Гхош дает разъяснение значений этих названий: «Возможно, Махаяна действительно означает „Великий, или Высший, Путь (Переход)“, а Хинаяна — „Малый, или Нижний, Путь (Переход)“. Корень „я“ в слове „яна“ означает „идти“, а „яна“ — средство передвижения. Западные востоковеды переводят „яна“ как „колесница“, употребляя значение, приведенное в учебниках. Однако „Путь“ — более правильный перевод».

P. Lakshmi Narasu. The Essence of Buddhism, Madras, 1912, p. 352.

Хью (Hue) в своей книге «Travels in Tartary» (в переводе Хазлетта, ii, 84) утверждает, что Дзонкхапа, основатель секты Гелугпа — реформированной государственной церкви Тибета, познакомился с христианством через римских священников, по-видимому, занимавшихся миссионерской деятельностью неподалеку от места его рождения в провинции Амдо, Китай. Но так как Дзонкхапа родился во второй половине XIV века и основал секту Гелугпа в начале XV века, это предполагаемое влияние было бы несущественным в отношении старой, основанной в VIII веке Падмасамбхавой, нереформированной церкви Ньингмапа, от которой ведет свое происхождение наш манускрипт. Полуреформированная секта Каргьютпа также зародилась раньше Гелугпа. Ее основал во второй половине XI века Марпа (см. с. 250^>3), главным гуру которого был индийский пандит Атиша (Waddell. «The Buddhism of Tibet», p. 54―75).

Ориген, ученик св. Климента Александрийского, наиболее сведущий и высокообразованный из Отцов Церкви, который через 299 лет после смерти был отлучен от церкви той самой церковью, которая исповедовала экзотерическое христианство, считал, что учения о карме и перевоплощении являются христианскими. Выражая свои взгляды, он писал: «Утверждение о том, что существуют знания, не сообщаемые невежественным людям, передаваемые только после изучения экзотерической науки, относимо не только к христианству, но и к тем философским системам, в которых некоторые истины экзотерические, а некоторые эзотерические» (Ориген. Против Цельса, книга I, гл. VII). То, что Ориген выступает здесь как истинный христианин, хотя он был осужден невежественными приверженцами экзотерической церкви на Втором Константинопольском соборе как еретик, подтверждается высказываниями, приписываемыми самому основателю христианства: «Вам, избранным ученикам, дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним (то есть непосвященным) все бывает в притчах, так что они своими глазами смотрят и не видят, своими ушами слышат и не разумеют». (Марк, IV. 11, 12); см. также I Коринф., II, 7; III, 12, и «Пистис София», i, 9, 12, 15 и далее.

Ср.: A. J. Edmunds. Buddhist Texts in John (Буддийские тексты в Евангелии от Иоанна), Philadelphia, 1911, и его же Buddhist and Christian Gospels (Буддийские и христианские евангелия), Philadelphia, 1908).

Ср. также с Fo-sho-hing-tsan-king (vv. 1455―1468), известным переводом на китайский язык «Буддхачариты» Ашвагхоши, сделанным около 420 г. н. э. индийским буддийским монахом по имени Дхармаракша, который опубликован в XIX томе серии The Sacred Books of the East, Oxford, 1883, p. 206―208 (в переводе на английский язык С. Била).

См. G. Clinch. Old English Churches, London, 1900. (Старинные церкви Англии), р. 162―164, где помещена репродукция вышеупомянутой росписи церкви в Чолдоне, а также книгу Е. S. Bouchier. Notes on the Stained Glass of the Oxford District, Oxford, 1918, p. 66, 67 (Витражи в зданиях Оксфордского округа), в которой дается описание витража церкви Брайтуэлл Болдуина, изображающего сцену взвешивания души: «Внизу рука Архангела Михаила белого цвета держит весы желтого цвета, на левой чаше которых находится возносящая молитву душа в виде поясного изображения человека с желтыми волосами, а под правой чашей — тянущий ее вниз чертик с рогами, хвостом, когтями и желтыми крыльями».