«Ну, сколько уже можно?» – понял Алексей по тому, как качнулся ему навстречу Кит. Надо было что-то делать.
«Если я сейчас их не встряхну, то минут через десять они разбегутся. Нужен скандал, чтобы все они начали друг на друга орать. Надо спровоцировать вора. Если это Свиягина, надо коллективно ее дожать. Ну, я им сейчас устрою вентиляцию легких!» – зло подумал Алексей. Он не собирался уходить сегодня из банка без своих денег.
– Леха, заканчивай уже, – раздраженно сказал Кит. – Говори: чего нарыл?
– Да, не пора ли нам всем по домам? – вяло спросил Верещагин.
– Вы же проголосовали за то, чтобы здесь остаться, – ехидно напомнила ему Наталья Трухина. – Перемените свое решение, и мы все это немедленно прекратим.
– Я, пожалуй, готов это сделать, – Макар Иванович затравленно посмотрел на мать.
– Одну минуту, – Алексей жестом остановил приподнявшуюся было Трухину. И посмотрел на Юлю, которая с невинным видом водила пальцем по дисплею своего айфона: – Юлия Федоровна, а скажите-ка присутствующим, за что вы сидели.
Он даже не ожидал, что его слова произведут такой эффект. Юля из миловидной кокетки враз превратилась в фурию, которая, отбросив айфон, заорала:
– По какому праву вы раскопали эту историю, которая давно похоронена?! С меня сняли судимость!
– Макар, ты слышал?! – завопила старуха Верещагина. – Вот оно, вещее материнское сердце! А я тебе говорила, чтобы держался от нее подальше! Потому что она воровка!
– Ошибаетесь, – Алексей решил идти до конца. – Она убийца.
Людмила охнула, Наталья Трухина с интересом уставилась на Юлю. Кит присвистнул:
– Вот это да!
Одна Шажкова посмотрела на Юлю с жалостью. Алексей заметил, как дернулась Ярослава Царько, и преградил ей путь:
– Сидеть! Никто отсюда не уйдет!
– Юля, как же так? – растерянно посмотрел на Свиягину Макар Верещагин. – Ты сидела в тюрьме?!
– Если быть точным, это была колония-поселение, – пояснил Алексей. – Юлия Федоровна в состоянии алкогольного опьянения совершила наезд на пятилетнюю девочку. Ребенок умер.
– Я была трезвая, слышите вы! – закричала Юля. – Подумаешь, выпила в ресторане два бокала вина! Во всем виновата ее мать! Надо было следить за своим ребенком, а не болтать с подружкой! Девочка сама кинулась под колеса моей машины! А обвинили меня, потому что так было проще!
– Баба за рулем – быть беде, – неожиданно изрек до сих пор молчавший Мишаня Трухин. – Едет такая овца, по сторонам не смотрит. То в мобильник пялится, то на свой маникюр. Я бы у всех баб права отобрал. На переходе ни одна баба другую ни за что не пропустит. А паркуются как? – он презрительно сплюнул.