– И когда? – напряженно спросил Верещагин.
Алексей бросил в его сторону загадочный взгляд и промолчал.
– Конверт мне больше не нужен. Тася, будь добра, глянь сюда.
Алексей пальцами раздвинул фото, увеличивая буквы:
– Это твоя подпись?
– Вроде моя, – прищурилась Тася.
– Точно твоя или ты не уверена?
– Леша, ты же помнишь, как все было, – пожаловалась Маврушкина. – Писала-то не я. Как и ты. Я только крючок свой поставила. Крючок вроде мой. А вроде и не мой. Нет мой. Не могу сказать, – честно призналась Таисия.
– Кто писал на этом конверте «восемь миллионов рублей»? – Алексей обвел глазами сидящих в переговорке людей.
– Марго! – вскинулась Трухина. – Точно! Марго, ты же рядом сидела! Ты и писала!
– Ну, я, – кивнула Терентьева, которая отсела подальше, в угол.
«Она определенно похудела за эти две недели, – отметил Алексей. – Точно: запила».
– Маргарита, присядьте, пожалуйста, к столу. Сейчас мы проведем экспертизу. Народ, дайте ей место. И ручку.
Терентьева встала и одернула юбку. Валентина Степановна болезненно дернулась.
– Не бойтесь, не заражу, – усмехнулась Марго.
Она присела к столу, от которого поспешно отодвинулись Верещагин и Мишаня Трухин, до сих пор не проронивший ни слова, так он был ошарашен случившимся. В его голове, в мозгу у простого работяги не укладывалось, как это можно украсть из банковской ячейки деньги?! Но и его Алексей не стал бы сбрасывать со счетов. В его уголовной практике бывало всякое. Алексей придвинул к Марго чистый лист бумаги и положил перед ней фирменную ручку банка, точь-в-точь такую же, какими они писали две недели назад, когда закладывали ячейки:
– Пишите прописью: «восемь миллионов рублей». И не пытайтесь изменить почерк, – предупредил он.
– Господи, зачем мне это надо? – фыркнула Терентьева.
И старательно вывела: «восемь миллионов рублей». Алексей отметил, что рука у нее не дрожит, почерк твердый и изменить его Марго не пытается.
– Ну а теперь сличим, – он положил рядом с листом бумаги смартфон, где было увеличенное фото разодранного конверта, из которого украли деньги. – Что скажете?
– Почерк разный, – сказала сидящая ближе всех Альбина Андреевна. – Даже я это вижу, Леша.
– Вот! – он поднял вверх указательный палец. – Что это значит?
– Это не тот конверт, – выдавил из себя Верещагин.
– Не тот, – Алексей счастливо улыбнулся. – Картина проясняется. И, кстати, Маргарита, извините, не помню вашего отчества, автоматически исключается из числа подозреваемых. Конверт подменила не она. Если только «кукла» не была изготовлена загодя. Но я пока склоняюсь к мысли, что преступник действовал в одиночку. Без сообщников. И «куклу» изготовил он сам. Потому что ему надо было поставить рядом со словами «восемь миллионов рублей» подпись Таисии Маврушкиной. Для достоверности. А он не мог знать, как будет выглядеть эта подпись. Преступник поставил этот крючок, – Алексей кивнул на вскрытый конверт, – перед тем, как подменить им другой, с деньгами. И сделал это, как я уверен, в туалете. Настоящий конверт незаметно сфотографировали. Это мог сделать любой.