– Да ладно заливать, – прохрипела Терентьева. – Твой адвокат копейки получает, сама рассказывала.
– Это сейчас! – взвилась ее помощница. – После того как он стал адвокатом по назначению! А раньше он занимался частной практикой, и мы жили прекрасно!
– А как насчет лицензии, которую у него чуть было не отобрали? – не унималась Марго. – Из-за того, что он накосячил?
– Это все сплетни! Где ты их взяла?! Из Инсты?! Нашла, кому верить!
– Я просто не люблю, когда люди врут, – презрительно сказала Марго. Прозвучало у нее это как «бдут». – У бсег у бас бсё хорошо, – последнее слово Терентьева сказала чисто. – Но это непгагда (неправда)! И она громко чихнула.
– Кто бы говорил! – взвилась Наталья, ее помощница. – Уж если говорить о финансовых проблемах, с тобой никто не сравнится!
– Бабы, ша! – рявкнул Кит. – Мы базарить будем, либо бабки искать? Леха, тебе слово.
– Что я могу сказать? – Алексей прокашлялся. – Экспертиза показала, что это, во‐первых, не тот конверт. Его подменили. И, во‐вторых, что «куклу» никто из вас не делал. Выходит, я ошибся, и у вора был сообщник. Некто икс, которого среди нас сейчас нет. И которого практически невозможно вычислить из-за того, что двухнедельные записи с банковских видеокамер не сохранились.
– И? – подался вперед Верещагин.
– Деньги украли. Преступление было задумано давно. Вор хорошо подготовился. Он понимал, что сможет подменить только один конверт, и он должен быть набит деньгами под завязку. Восемь миллионов оказались подходящей суммой. Вот поэтому жертвой не стал я. Хотя, как сказать, – усмехнулся он. – Сделка теперь под вопросом. В общем, конверт подменили в тот день, когда мы закладывали ячейки. Подменили его довольно ловко, и времени для этого было достаточно. Мы провели в банке не один час, и под конец все утратили бдительность. Макар Иванович заложил в одну из ячеек куклу, это очевидно.
– Так значит, он и украл! – Кит встал. – Кому проще всего было подменить конверты? Да тому, кто держал их в руках все это время!
– Логично, – вынужден был согласиться Алексей.
– Доказательства? – в упор посмотрел на него Верещагин.
– Какие еще доказательства?! – заорал Маврушкин. – Гони бабки и все!
Алексей бы вынужден признать, что это тупик.
– Если ко мне все, то я, пожалуй, пойду, у меня ребенок болеет, – помощница Терентьевой встала.
– У меня тоже ребенок один дома остался, – поднялась и Юля.
– А у меня так двое! – заявила бывшая «розовая кофта», сменившая ее сегодня на не менее безобразное красное платье, приподнимаясь.
– Значит, будет суд! – торжествующе сказала Трухина. – И мне вернут мою квартиру!