– И черт с ним! – Я с лязгом захлопнул затвор.
В это самый момент в обшитое стальными полосами деревянное колесо весело саданула пуля. Вторая лязгнула о станину. Японцы наконец нас заметили.
Я нырнул за лафет и уже в падении дернул за спусковой шнур. Пушка подскочила, словно ее ужалила оса, и выплюнула длинный сноп огня. Оглушительно бабахнуло, все вокруг заволокло сизым вонючим дымом, сквозь который расплывчато высветились чадные языки пламени, весело выплеснувшиеся из окон казармы.
Бабахнуло знатно, меня даже слегка контузило, в ушах назойливо зазвенело, и почему-то наглухо забило нос.
Я ошарашенно потряс головой, шлепнул себя ладонью по уху и злорадно заорал:
– Снаряд! Я вам сейчас устрою веселую жизнь, петухи узкоглазые! Снаряд, сказал!!!
Уж не знаю почему, я далеко не специалист в артиллерийском деле, но снаряды взрывались. Причем уже внутри помещения. После пятого казарма разом вспыхнула. Японцы уже давно перестали отстреливаться, но сдаваться не спешили.
Ну что же, пусть горят, а я еще подбавлю огоньку. Пламя очищает…
– Накатывай! – осипшим голосом скомандовал я.
Чертова пушчонка после каждого выстрела отлетала назад на добрый десяток метров.
Собакин и Тайто ухватились за станины и потащили орудие назад. Снаряд удобно устроился в казеннике, лязгнул затвор.
– Пли!!! – скомандовал я сам себе и дернул за шнур.
Грохота выстрела не слышал, так как почти оглох на оба уха. Из окон опять выплеснули клубы пламени.
– Стойкие, гады… – сплюнул Собакин. – Жалко, винтовки сгорят…
С его последним словом из казармы гурьбой вывалились японские солдаты и с воплями понеслись в атаку.
Треснул нестройный залп, почти половину японцев снесло, но остальные все-таки добежали к нашим позициям. Над тюрьмой понеслись хрипы, мат, вой умирающих и раненых. Солдаты и ополченцы схлестнулись с косоглазыми в рукопашной.
Я спохватился и рванул к воротам, успел на ходу несколько раз пальнуть из маузера, но, когда добежал, все уже закончилось – японцев вырезали. Ни одному не удалось прорваться. Но… но без убитых и раненых с нашей стороны не обошлось.
– Черт… – Я заметил, как из-под убитого солдата пытается выбраться Стерлигов, и, ухватив за поясной ремень, стянул с него труп. – Вы как?
– Живой… – Капитан болезненно сморщился, потрогав рассеченную скулу. – Шустрые…
– Но легкие… – прохрипел Серьга, высмаркивая кровь из расквашенного носа. – Ишь, гады…
Я провел взглядом по покрытому трупами тюремному двору и еще раз зло чертыхнулся.
– Подпоручик, немедленно организуйте зачистку Тымова и выставьте посты на дорогах к Рыковскому и Дербинскому. Затем отправьте гонца к нашим, пусть выдвигаются в поселок. И о раненых позаботьтесь. А сейчас выделите несколько бойцов в мое распоряжение. Борис Львович, прошу за мной.