Она улыбается, когда ей в голову приходит описание. Оно словно всегда было у нее в голове, но только сейчас она поняла его значимость.
– Мы станем двумя реками, которые сливаются, становясь быстрее и мощнее. И эти реки потекут в обе стороны.
– Кто он? – спрашивает Саймон.
– Ты – мой брат. Но он – мой кровный родич.
Ривер берет корабль под свой контроль. Она никогда не управляла «Серенити», но уже знает то, что ей нужно, – для этого ей понадобилось просто посмотреть на консоли и провести рукой по грязным панелям. Она обращает свое внимание внутрь, ее сознание течет, словно глубокая река, проникая во все уголки и доставляя ей информацию об устройстве корабля. На самом деле все довольно просто.
Ривер усаживается в кресло Уоша и чувствует, как он снова делает шаг вперед.
– Нет, Уош, – говорит она и в мгновение ока наставляет на него пистолет. Ее палец ласкает спусковой крючок. Она не может представить себе, что стреляет в Уоша, но за свою жизнь она сделала много того, что раньше себе не представляла. Нежелание выстрелить в Уоша и необходимость в него выстрелить – не одно и то же, а если он подойдет ближе, попытается ей помешать, отбросит ее в сторону, такая необходимость появится. – Я не хочу в тебя стрелять.
– Ривер, это безумие. Ты не знаешь, что ты…
Она направляет ствол в другую сторону, и Саймон умолкает.
– Я не хочу в вас стрелять, – говорит она. – Ни в одного из вас. Мне нужно… Я хочу…
Она управляет кораблем одной рукой. Слегка изменив курс, она подводит его поближе к «Сунь-цзы» и, заметив место, которое ей нужно, включает автоматическую программу стыковки, которая делает почти всю работу за нее. Глухой удар – и, задрожав, «Серенити» останавливается.
– Что ты наделала? – спрашивает Уош. – Мы должны убраться отсюда. Как только остальные вернутся на корабль, нужно…
– Нет, – отвечает Ривер и поворачивает кресло, чтобы посмотреть на них обоих, на брата и на Уоша. Протянув руку за спину, она снова включает связь. Она слышит встревоженные голоса, крики и звуки стрельбы, но она знает – все это лишь фон для будущего, которое она хочет здесь найти. – Нам нужно остаться. И я должна петь.
* * *
– Что это? – спросила Кейли.
– Похоже на… пение, – ответил Джейн. – Жуткая девчонка поет. Нас рвут в лоскуты, а она поет песенку. Просто блестяще.
– Я не знаю слов, но это прекрасно, – сказала Кейли.
Она нахмурилась, точно не зная, верная ли эта оценка. В красоте Кейли разбиралась: цветные ткани и шарфы (точно такие же, как в шаттле Инары), нитки с жемчужными огнями, свисающие с потолка; тихие минуты, когда можно полежать в гамаке в машинном отделении «Серенити», слегка раскачиваясь в такт движения корабля… Вот это – красота.