– Если я выброшу тебя здесь, то умирать ты будешь медленно, – с наслаждением выдохнул мерзавец. – Никто не найдет, не услышит… Интересно, умрешь от жажды? Может, станешь ужином для крыс? Или в отчаянии сама бросишься под очередной поезд, в котором будет столько людей, но никто… никто не поможет.
Я принялась царапать руку, которая так крепко сжимала горло. Перед глазами уже темнело и плыли разноцветные круги, но что-то, живущее в глубине сознания, отчаянно цеплялось за жизнь.
– А может, тебя просто на скорости размазать по стене? – продолжил перечислять отвратительные варианты казни садист. Правда, меня они уже не впечатляли. Слова доносились словно сквозь толщу воды, их смысл терялся в агонии удушья.
Такой расклад, видимо, мучителю не понравился. Он резко втянул меня обратно в вагон и швырнул на пол. В горящее от боли горло тут же ворвался живительный кислород. Я жадно хватала ртом воздух, хотя каждый вдох отзывался жгучей болью.
– Знаешь, у меня все-таки есть идея, – с затаенной радостью поделился вампир.
Где-то за спиной послышался скрежещущий звук, будто что-то увесистое, но тонкое проволокли по полу. Осознание пришло в следующую секунду. Кровь отхлынула от лица, сердце пропустило удар. Я обернулась и тут же получила пинок ногой в грудь.
Из легких вышибло весь воздух. Перед глазами посыпались искорки, а когда зрение восстановилось, я увидела нависшего надо мной вампира. В его уцелевшей руке сверкал клинок.
– Кровь за кровь, дрянь. Будет честно убить тебя тем же мечом, которым ты ранила меня.
Я хотела возразить, что ранить – не равно убить и кара совершенно несправедлива. Однако вместо слов с губ сорвался жалкий хрип. Я схватилась за горло, а садист заливисто рассмеялся:
– Не переживай, ты умрешь медленно. Сначала я вскрою тебя мечом, а затем, пока ты еще будешь в сознании, сполна наслажусь твоей кровью. Я, знаешь ли, много магии на тебя потратил. Нужно восстанавливать силы.
По коже прошла липкая дрожь. Я попыталась отползти, но вампир сел сверху, прижав мои бедра и живот коленями. Я чуть не взвыла от этой боли, но слезы застыли в глазах, а крик – в горле, когда надо мной сверкнул занесенный клинок.
Миг, и лезвие обрушилось прямо на мою грудь. Я даже зажмуриться не успела, и во все глаза смотрела, как клинок все глубже и глубже опускается между ребер.
Но ни боли, ни крови не было. Неужели тело устало страдать и судьба подарила мне безболезненную смерть?
Вампир выругался, когда лезвие без малейшего сопротивления опустилось в меня до рукояти… а затем и она исчезла, словно ухнув куда-то под ребра. Мой мучитель застыл в изумлении и даже не заметил, как остановился состав и открылась уцелевшая дверца.