В 18:45 первые транспортные вертушки с рёвом вышли на небольшую поляну "Олбани", и бойцы капитана Мирона Дидурыка попрыгали в высокую траву. "Кавалерия" пришла на помощь. Однако когда началась долгая ночь, за пределами американского периметра по-прежнему неослабно бушевали ужас, убийство и смерть.
Не может отвечать за свою храбрость человек, который никогда не подвергался опасности. (Перевод Э.Л. Линецкой)
— Франсуа, герцог де Ларошфуко, "Максимы", 1665 г.
В суматохе боя, такого же стремительного, изменчивого и беспорядочного, как бой на тропе к поляне "Олбани", когда командиры либо убиты, либо ранены, либо оторваны от своих бойцов, а в высокой траве и в урагане вражеского огня сплочённость подразделения разваливается, солдаты либо разбредаются, либо вынуждены отходить. Ибо, пожалуй, самый великий страх — остаться потерянным и одиноким на враждебной территории, где следующий человек, которого ты встретишь, хочет только убить тебя.
Армейское решение такой проблемы требует, чтобы солдат скрывался до поры, пока не будет уверен в своей земле, а затем как можно скрытнее двигался к расположению своих войск. Армейский термин для обозначения этого сложного и опасного манёвра — "отход и уклонение", иначе "E & E"[34]. Возвращение в свои ряды средь перестрелки проблематично: с равной вероятностью можно быть убитым либо своими товарищами, либо противником.
Ближе к вечеру 17-го ноября манёвр "отход и уклонение" определённо засел в мыслях многих выживших американцев, ползущих в зоне поражения сквозь слоновую траву вдоль маршевого маршрута в направлении поляны "Олбани". Большая их часть не сможет добраться живыми к американским периметрам в начале и в хвосте колонны. Но, наперекор всему, по меньшей мере, дюжина американских офицеров и солдат, все раненые, прошли окольными путями, приведшими их обратно в зону высадки "Коламбас". Их истории, особенно судьбы Джеймса Янга и Тоби Брейвбоя, служат свидетельством мужества, упорства и громадной воли к жизни.
Подполковник Боб Макдейд и его начштаба майор Фрэнк Генри старались навести авиаудары ближе к голове колонны; тем не менее, некоторые удары пришлись по самой линии марша вплоть до штабной роты, где лейтенант Джон Ховард, получивший ранение сержант и ещё четверо американцев отбивались от неприятеля из-за муравейника. Говард рассказывает: " "Скайрейдеры" сделали заход и сбросили напалм примерно в пятидесяти ярдах слева от нас. Хоть они и поразили нескольких человек из ВНА, я уверен, что они также попали и в наши собственные войска, потому что в той точке все перемешались друг с другом, и свои, и чужие. Стоял полный хаос. "Скайрейдеры" широко развернулись и стали возвращаться для второго захода".