Что же вдруг встало между ними? Фрэнсис этого не понимала, но чувствовала, что это как-то связано с длительным, скрытым недовольством, в котором она жила после окончания школы. Это беспокойство, это ожидание чего-то, что оставалось для нее загадкой…
Неожиданно она вспомнила, что сказала Элис Чэпмен в тот день, когда они вместе сидели в саду и курили. «Вы хотели бы просто делать то, чего от вас ждут? Выйти замуж, родить детей, иметь гостеприимный дом и устраивать чаепития в женском обществе?»
— Сейчас я не могу этого сделать, — сказала Фрэнсис вслух.
Джон посмотрел на нее.
— Что?
Мрачный дом, в котором они должны будут вместе жить, в котором всегда холодно и в котором никогда нельзя разговаривать громко, потому что иначе у миссис Ли заболит голова…
— Мне нужно время, — объяснила она. — Я не могу вот так сразу переехать из дома моих родителей в твой дом. Когда же я буду стоять на собственных ногах? Как я пойму, могу ли утвердиться самостоятельно?
— Зачем тебе это понимать? Для чего?
— Ты вообще меня не понимаешь?
Джон взял ее руку. Последние недели и конкретно этот день принесли так много ужасного, что у него сейчас не осталось сил бороться с ней.
— Нет, — ответил он устало, — я не понимаю тебя. Я хочу быть рядом с отцом.
Они медленно пошли назад. Вскоре опять показались темные стены Дейлвью. Неожиданно Фрэнсис спросила:
— Что ты думаешь об избирательном праве женщин?
— Почему это вдруг пришло тебе в голову? — удивленно спросил Джон.
— Просто вдруг мелькнула мысль.
— Тебя занимают странные вещи!
— Так что ты об этом думаешь?
Джон вздохнул. Казалось, что эта тема его не очень интересовала, особенно в данный момент. Его отец умирал. Женщина, которую он любил, его отвергла. Он чувствовал себя одиноким и несчастным.
— Я просто считаю, что время для этого еще не пришло, — ответил он.
— Если слушать мужчин, то оно никогда не придет.
— Я не противник права голоса для женщин. Но не приемлю средств, которыми воинствующие суфражистки пытаются добиться своих целей. Своими насильственными действиями они только настраивают людей против себя, теряя их последние симпатии.
— Иногда мне кажется, что есть вещи, которые можно осуществить только с помощью насилия, — сказала Фрэнсис. — Пока женщины выдвигают свои требования в вежливой и дружелюбной форме, их никто не слушает. И только если они кричат и бьют оконные стекла, их замечают.
Они почти подошли к дому. Джон все время держал Фрэнсис за руку. Теперь он отпустил ее, взял ее лицо обеими руками и поцеловал в лоб. Потом отступил на шаг.
— Ты высказываешь опасные мысли, — сказал он. — Тебе не следует переживать по каждому поводу, Фрэнсис.