Концу света полагалось быть постепенным. Должно было прозвучать предупреждение. Долгий, медленный спуск. А мы получили внезапное нарушение эквилибриума: гордое балансирование, затем резкое падение вниз.
Наверное, предупреждения были. Просто мы не обращали внимания.
* * *
Они дают мне маску и ведут к пациентам, которые выглядят даже хуже, чем я ожидала. Светлокожие и темнокожие, сейчас все они лежат с одинаково серыми лицами. Те, кто в сознании, беспокойно ходят или растягивают мышцы, пытаясь облегчить боли в конечностях. Кто в полузабытьи — крутятся в постели, если у них хватает сил. Некоторые стонут или тихо скулят. Другие лежат неподвижно, мокрые от пота, часто и прерывисто дышат. Третьих сотрясает дрожь.
Я не знаю, как им помочь. Но расплачиваюсь за пользование туннелем единственным доступным мне способом: готовлю отвар из ивовой коры и пою больных с распухшим горлом горьким настоем.
Заболевших выгоняли из Денвера. Это я знала. Но не знала, где они собирались.
Оказалось, что здесь, в туннеле Эйзенхауэра. Бита, Пустые руки и Ружье пришли сюда в числе первых.
Они переболели Жаром и уцелели. Морским гриппом — так я предпочитаю его называть. Теперь они стараются помочь остальным.
Встретив их у туннеля, я боялась другого.
Но все оказалось страшнее.
* * *
И, о чудо, аспирин помогает. Два дня спустя, когда я собираю вещи, Пустые руки — его, оказывается, зовут Райан — приходит ко мне и говорит:
— Если хотите остаться, мы будем только рады.
Я оборачиваюсь и смотрю в глубины подземного царства.
— У меня партнер и ребенок в Сан-Диего.
Райан облизывает губы.
— Думаете пересечь Большой бассейн и Мохаве пешком?
Я пожимаю плечами. Закидываю рюкзак за спину. Вздыхаю и смотрю на туннель. Можно было бы забиться сюда, подождать, когда восстановят спутниковую и телефонную связь. Должны же это сделать в конце-то концов. Инфраструктура все еще существует, вопрос только в запуске.
Может, появятся даже автобусы или другой какой-нибудь транспорт.
— Я уже говорила: мне нужно домой.
Райан молчит, но я чувствую его взгляд мне в спину, пока шагаю на запад к шоссе.
По крайней мере, снег перестал. И снег не идет целых два дня, которые я запланировала на дорогу до Вейла. Всего около тридцати девяти миль по шоссе — и я там.
Но двигаюсь я не так быстро, как мне хотелось бы, и дорога… ну не особенно ровная. Идти тяжело, хотя я благодарю бога снова и снова, что сейчас ни за какие деньги невозможно достать бензин и на шоссе в эти дни нет никого, кроме пешеходов и военных машин.
Что ж, для этого оно и было построено. Гражданское пользование было… ну не просто бонусом. Транспортное сообщение между штатами дало немалый экономический эффект. Но все это было вторичным по отношению к военным целям. Как в Риме.