Новые правила философа Якова (Гельман) - страница 22
– Нет, психотерапевт захочет, чтобы вице-премьер что-нибудь ему рассказывал. Это нельзя. Нужно, чтобы рассказывали ему… Вот про это про все… «Не беспокоиться о том, чего нельзя изменить…» «Каждую минуту быть готовым к смерти…»
– О боже!
– Да.
Пауза.
– Но я гуманист! Что будет со страной, если он усвоит мои взгляды?..
– Ничего не будет. Создадим комиссию по изучению исторических традиций.
– О боже!
– Ну, я подаю вас в кадры?
– Перезвоните мне через три минуты.
Яков спросил свою домработницу – как быть? «Нет! – твердо сказала она. – Вспомните Распутина. Он тоже советовал хорошее, и что они с ним сделали?» «Но такой шанс! – взмолился Яков. – А если я смогу повлиять?..» «Я и так буду гордиться вами», – скорбно ответила домработница. Телефон снова зазвонил. Яков с трепетом смотрел на него. «Вспомните судьбу Мартина Лютера Кинга, – дрожащим голосом сказала домработница. – А что они сделали с Ганди…» Яков молчал и смотрел на телефон. «Я куплю вам сигарет на месяц вперед», – сказала домработница. И это решило дело.
* * *
Философ Марфа вздохнула и сказала философу Якову: «Почему так – мужчины разные, а любовь одна? Вот до тебя у меня был кинорежиссер, он был не такой забавный, как ты, он был брутален, но чувства и к тебе и к нему – одни и те же. Любовь – но одинаковая». «О! – благородно заметил Яков. – Это значит, что мы, мужчины, способны коснуться только одной части твоей души. Всегда одной и той же. Другая часть души для нас непроницаема». «Ну так прорвись туда, Яша!» – потребовала Марфа. «Я там буду не к месту, – предположил Яков. – Та часть души предназначена для того, чтобы ты любила саму себя, а не мужчину».
* * *
Домработница однажды напилась, осмелела и сказала философу Якову: «Я вам никогда не прощу, что вы никогда меня не хотели». «Секс – это энергия власти, – объяснил ей Яков. – Так ведь и говорят – “овладеть женщиной”. Но я всегда считал вас равной мне, а в каких-то отношениях и более благородной, чем я. Я всегда сомневался в своем праве овладеть существом, которое стоит выше меня на ступенях духовной эволюции». «Хочешь возбудить мужчину – сделай ему пакость?!» – с кривой улыбкой спросила домработница. «Неплохо», – сказал Яков.
* * *
Философа Якова спросили, боится ли он смерти. «Боюсь, – ответил Яков. – Но считаю, что, как честный человек, я должен умереть. Ведь так сделали все великие умы, которыми я восхищаюсь. Если бы я обрел бессмертие или непривычно длинную жизнь, то это значило бы, что я выторговал себе участь лучшую, чем их участь, не имея и десятой доли их заслуг».