Счастливое Копье приладил лыжи и заскользил вниз по склону. Он поспешит! Поспешит в Декурион, доберется до дана и упредит о нечестивцах!
Олтер измазанными сажей ладонями провел по лбу, щекам, подбородку. Наследник собирался выступить в ночь и прятал лицо от чужих глаз. Рядом готовился отряд самых отчаянных воинов из горцев, пряча за пазухой небольшие кувшины с земляным маслом, которое слили со светильников. Безмятежный Тумма скрестил ноги на краю обрыва. Вечерело.
– Но там же охрана… – бурчал дядька, разглядывая с верхотуры скалы просторный яркий шатер в центре окруженного частоколом вражеского лагеря. Вдоль ограждения расхаживали дозорные, проходы загородили рогатками. Там, где частокол сходился углом, виднелись под временным навесом метательные машины.
Остах кипел от ярости. Будь его воля – он накостылял бы Оли по шее, связал негодника и засунул куда подальше от людских глаз. Остах с шумом втянул воздух. Но куда деться от этих глаз? Вот они, сверкают: нетерпеливые, горящие священным огнем… Наставник глухо рыкнул. Как же! Наследник громогласно провозгласил, что только большая жизнь исцелит дана Рокона! Жизнь тысячника Фракса Хмутра, мол, вполне сгодится! А Тумма, бугай бесхитростный, поддакнул: «Тяжелый огонь»!
– Неужели других больших жизней нет? – брякнул раздосадованный Остах.
Тумма медленно повернулся обезображенным лицом. Перед вылазкой он вновь снял повязку.
– У меня большая жизнь, – прогудел великан. – У тебя, у Оли. – Гигант ткнул пальцем. – У него, и здесь, и тут…
Тумма указал на Бареана, худенького странного Наула и Мереха. Паренек из Архоги побледнел, отшатнулся. Схватился за ворот бурки и вышел вперед.
– Я… могу. – Мальчишка кивнул. – Если черный человек может взять мою жизнь… и вернуть жизнь дану, то… – голос сироты дрогнул, кадык подпрыгнул, – то я готов…
– Достойные слова, Мерех, сын Мадлла! – влез наследник, зло глянув на парня. – Но дорча недостойно резать своих.
Олтер махнул в сторону лагеря.
– Фракс Хмутр, тысячник и командующий войском! – притопнул упрямый мальчишка. – Достойная жертва! Иное позорит дана!
Воины зашумели, стуча по нагрудникам кулаками.
– Олтер, – зашипел Остах, оттащив наследника, – если, не дай Отец Глубин, что случится… и ты сгинешь, и отец не встанет… Что тогда, что будет с Дорчариан? – попытался усовестить парня наставник.
Не вышло. Мальчишка прикусил губу и глянул искоса.
– У меня есть брат. – Наследник высвободил рукав и двинулся к Тумме. – Не забыл?
Кайхур прижался к ноге Остаха и сердито гавкнул. Ответ хозяина ему тоже не понравился.