А Грей вошла без ключа, и кода она не знала.
— Нет, вру, — сказала старушка. — Был какой-то парень. Скорее, великан, а не парень, он все стучал в ворота. Однажды кто-то впустил его, и он постучал в дверь Изабель. Ко мне тоже стучал, но я ему не открыла.
— Черный парень? Или белый?
— Опять вру, — сказала миссис Томпкинс. — Было двое мужчин. Один черный — он приходил в прошлом месяце. А потом был белый. Похож на итальянца. Он начал приходить на прошлой неделе. Я ему тоже не открыла.
— Что ж, Изабель должна вернуться домой завтра, но сейчас она очень непредсказуема.
Грей сузила глаза.
— А вы видели человека за рулем черного грузовика?
Беатрис Томпкинс поджала губы.
— Нет. Солнце стояло высоко. Из-за тени ничего не видела. Но я никогда раньше не видела этого грузовика. Другие машины — да, но не этот грузовик. Такая уродливая штуковина с большими колесами, металлическими решетками и громким двигателем, который, когда включен, рычит на всю округу — ра-та-та-та. Он уже уехал, а я его все равно слышала.
Грей оглянулась на входную дверь Изабель.
— Не вижу бутылок с водой или газет. Кто-то из ее друзей…
Беатрис Томпкинс засмеялась.
— Сюда больше никто не заходил. По крайней мере, я не припоминаю. У меня есть ключ от ее дома, поэтому я все вносила внутрь. Иногда я приглядывала за Моррисом. Знаешь, кормила его, чистила лоток, составляла компанию, когда ее не было в городе.
— Бедный котик, — сказала Грей. — Она его любила.
— Да, правда. Я могу впустить тебя, если нужно. Через несколько дней после отъезда она оставила записку на моей машине. Сказала, что ты придешь забрать почту и ключ.
Грей напряглась.
— Да?
Но старушка уже вернулась в свою квартиру.
— Долго же ты не приходила. Подожди-ка.
Страх охватил сердце Грей. Она сказала, что ты придешь. Что это значит? Она? Кто она? Ты? Кто ты?
— Я нашла ключ, — крикнула Беатрис Томпкинс.
В ворота вошел мужчина с короткой стрижкой. На нем была армейская форма и чистые ботинки. В ширину — как полузащитник, он был на несколько дюймов выше Грей — футов шесть.
— Могу вам чем-нибудь помочь? — спросил он.
— Кевин, — позвала старушка, — это ты?
Он не сводил глаз с Грей и крикнул:
— Да, мама. Это я.
Грей протянула руку:
— Здравствуйте. Майя. — Она указала на дверь Изабель. — Подруга Изабель.
Эта ложь сделала Грей жизнерадостной и легкой, как воздушный шар. До сих пор ложь была ее любимой частью работы. Старушка вернулась к подъезду с тремя ключами на розовой ленте. Сыну она сказала:
— Как дела, дорогой?
Кевин поцеловал маму в макушку снежной головы.
— Мама, тебе следует отдохнуть.