— Мне не сложно, миссис Грейсон. Вы с Вик сделали бы то же самое для меня, — ответил Доминик.
Затем он проследовал за Натали на кухню, и вместе они начали разбирать продукты. Он выбросил пустую коробку из-под яиц из холодильника, старую коробку пищевой соды поменял на новую, насвистывая при этом песни «Нирваны» и «Перл Джэм».
После того как они управились на кухне, Натали повела его в спальню, откуда исходил тот самый запах гниения. Там-то и находился его босс, Виктор Грейсон, а точнее нечто, отдаленно его напоминающее, смуглое подобие человека, прикованное к койке.
— Выглядите весьма недурно, сэр, — сказал Доминик.
— Как и всегда, — ответил он вполне живым голосом. — Нэт и Фэй — отличные сиделки.
Семь лет назад Фэй и Виктор Грейсоны удочерили пятнадцатилетнюю Натали Киттридж. С тех пор Фэй обучила единственную дочь искусству ведения беседы, как распознать лжеца, как вести банковский счет, научила правильно смешивать мартини и делать лимонад. Фэй часто брала Натали в библиотеку и книжные магазины, а до того как Виктору поставили диагноз, они часто бывали в ресторанах, где подавали несколько столовых приборов.
Натали узнала, что существуют «обычные» тарелки и тарелки для особых случаев с золотой каемкой. Она стала счастливой обладательницей розовых бритвенных лезвий и специального лосьона для лица. Ее лица!
До удочерения она была и баптисткой, и адвентисткой, и членом епископальной церкви. Вегетарианкой и мясоедом, независимой и социалисткой. В мае она верила в науку, а к Рождеству уже верила в целебную силу трав и ретроградный Меркурий. Как и большинство детей в приемных семьях, она жила как хамелеон, пока Фэй и Виктор не спасли ее.
Грейсоны увидели, что она была способным ребенком, стремящимся к знаниями, многого не боялась. Они записали ее в футбольную команду и в школу для девочек. Они выделили ей огромную квадратную комнату со стенами цвета морской волны. Из большого эркерного окна открывался прекрасный вид на Тихий океан. И она могла украсить комнату, как только захочет. Стены были увешаны плакатами с изображением Майкла Джордана, группой «Нью Эдишн» и Джанет Джексон. Свой длинный книжный шкаф она заставила романами Тома Клэнси, Стивена Кинга, Клео Вирджинии Эндрюс и Джеки Коллинз. Запирать дверь комнаты она перестала на пятидесятую ночь в доме Грейсонов. Нет, в ее доме.
— Это твой дом, — всегда твердила ей Фэй. — Тебе нечего здесь бояться.
Мужчины, которые приходили в дом Грейсонов, были такие же высокие и мускулистые, как те, которые посещали дом приемной мамы Твайлы. Они также носили с собой оружие и матерились. Однако эти мужчины разговаривали с ее новым отцом о президентах и верховенстве права, поправках к законам и старом шотландском виски. Они отличались уровнем опасности, и Натали это чувствовала.