– Именно, – гордо кивнула она, задрав изящный носик. – Мои родители хотели, чтобы я приобрела качества этого растения. Была такой же сладкой, незаменимой, пьянящей…
Слушать дальше этот самовлюбленный бред было категорически невозможно.
– Я поняла, Артания. В общем, слушай, что я тебе скажу.
В голове мгновенно всплыли слова старой песенки, которую пропела мне перед смертью старая фея.
Первые две строки сорвались с губ легко, как будто я повторяла их только вчера. Дотронулась пальцами до лба девушки, и ее глаза широко раскрылись. По моей руке уже струился розоватый эфир.
Еще пара строк. И последняя фраза…
Фуриянка изумленно открыла рот, чернота зрачков залила радужку.
– Так ты меня заколдовать пыталась, мерзкая фея?! – воскликнула она вдруг.
И закричала. Громко, пронзительно. Истерично.
Я отшатнулась назад, не понимая, что происходит.
Все было произнесено правильно, я знала это точно. Никаких ошибочных шагов и излишней самоуверенности. Я все делала верно. Так какого мрака не подействовало?!
Нервно оглянулась. Поблизости голубоватая статуя какой-то незнакомой женщины смотрела чуть в сторону. Но мне казалось, что именно на меня. И во взгляде читалась грусть, словно она говорила: «Ничего. Игра заранее была проиграна, девочка…»
Сердце застучало погребальным колоколом. На дорожке вновь появились фигуры трех рыцарей мрака. Они стремительно приближались. И первый из них кричал:
– Не двигаться, фея, иначе умрешь на месте!
Виски сдавило. В кровь плеснул огонь. Нужно бежать. Теперь другого выхода нет.
Что ж, надеюсь, что у Дайрена из-за меня не будет проблем, когда обнаружится, что он сделал своей каури фею. Наверняка он сможет доказать, что я окрутила его, привязав к себе магией.
Неуловимо быстро в груди кольнуло. Жаль только, что я больше никогда его не увижу.
Обижалась ли я на него за брата? Сложно сказать. Наверное, я всегда знала, что он виноват. Просто не хотела об этом думать. В конце концов, чувства друг к другу у людей появляются не за что-то, а вопреки. Вот и я любила Дайрена вопреки.
Итак, снова скитания. Снова прятаться, как преступнице. Словно я совершила что-то ужасное.
Но правда была такова, что самым ужасным было просто то, что я родилась. В мире, где правят фурии, таким нет места.
Быстро оглянувшись на статую матери, я молчаливо попрощалась с ней. Дернулась в сторону от Артании, выходя на свет. На руках уже горел эфир, перекидываясь на тело, и густым тяжелым паром оседая на каменные плитки. Во мне было столько магии, что я могла переместиться хоть на другой конец царства. Это чувствовалось самой кожей.