Каури рыцаря Мрака (Лайм) - страница 55

Казалось, она вот-вот улыбнется. Ему почти хотелось этого.

– Не знаю, о чем ты говоришь, – покачала головой девушка и вдруг сделала шаг к нему.

Сама.

Дайрен застыл.

Еще шаг. Теперь она стоит совсем рядом, в каком-то полуметре. И заглядывает из-за его плеча в клетку.

Любопытная. Прячется за него…

Какое странное ощущение.

Сердце пропустило удар.

– Она тебя не укусит? – спросила она. – Ты стоишь так близко. И спиной…

Дайрен не сводил с нее глаз. Почти не знал, что сказать. Почти забыл, что когда-то злился.

– Не укусит, – отрывистый ответ. – Подойди ближе. Не бойся.

Ариана сделала еще один крохотный шаг и несмело подняла ладони к его груди. Она опасалась приближаться к самой решетке, а потому выглядывала сбоку из-за мужской груди. Смотрела поверх его плеча.

Почти прижалась к нему. Но все еще страшилась прикоснуться.

– Не бойся, – хрипло проговорил рыцарь и медленно обнял ее за талию. Мягко вдавил в себя, стараясь не дышать. Не вдыхать ее.

Арилейна вздрогнула, но совсем чуть-чуть. Едва заметно. Посмотрела на спокойную, как домашняя коза, смертоносную тварь, и улыбнулась.

– А разве мантикор можно приручить? – спросила тихо.

Дайрен слышал, как забилось ее сердце. Она была слишком близко, чтоб не слышать. Не чувствовать.

– Я могу приручить любую… даже самую норовистую зверюшку, – ответил он, едва не улыбнувшись.

И резко развернул девушку вполоборота к клетке. Крепко обхватил ее ладонь и, взглянув в огромные испуганные глаза, протянул вперед, сквозь решетку.

Мантикора дернулась, фыркнула. Острый хвост взметнулся вверх и… опал.

Маленькая ладошка прикоснулась к рыжей шерсти. Зарылась пальцами.

Зверь не шевелился, закрыв горящие ядом глаза.

Арилейна широко и по-детски радостно улыбнулась.

– Только помни: никогда не пытайся сделать этого без меня, – жестко сказал Дайрен, и девушка кивнула со всей серьезностью. Впрочем, тут же начала чесать мантикору, как будто ничего страшного он не сказал.

«Глупая феечка», – подумал рыцарь. Но в этот раз злости не было.

– Так я могу здесь гулять иногда? – спросила она, хлопая пушистыми ресницами.

И опять эта ее широкая улыбка. Наивная до безумия.

«Нет уж, феечка. На меня такие фокусы не действуют».

И если бы она еще не стояла рядом, у него в объятиях…

– Можешь, – вопреки мыслям, ответил он, скривившись. Чувствовал, что пожалеет. – Но только до десяти часов вечера. Ровно в десять вольеры открываются. И из сада тебе живой уже не выйти.

– Спасибо! – радостно воскликнула она, и дернулась в его руках.

Он готов был поклясться, что она едва его не поцеловала.

Мрак. Наваждение.