Вспоминать о книге было неприятно. Я чувствовала, что рыцарь не просто так задал свой вопрос. В его взгляде не было жалости. И он явно хотел донести до меня эту мысль.
Не жаль. Ему не жаль фей.
Но мне и не нужна жалость врага.
– Как ты смогла выпустить Джайру? – раздался вдруг хлесткий вопрос. – И главное – зачем? Захотелось побыстрее оказаться в числе сородичей? Так ты только скажи, Элеандора будет счастлива. Поверь, смерть от поцелуя фурии и наполовину не так страшна, как от клыков мантикоры.
Каждое слово звенело металлом. И теперь я наконец увидела правду: Дайрен был в ярости. Злость светилась в голубых глазах раскаленным маревом. И привычная маска безразличия трещала по швам.
– Я не открывала вольер, – хотелось ответить твердо. Уверено. Моей вины ни в чем не было. Но голос все равно сорвался.
Мужчина прищурился. Не верил.
– Зачем мне открывать клетку со зверем, который жаждет меня укусить?! – воскликнула я, когда возмущение начало прорываться наружу. – По-твоему, я совсем сумасшедшая?!
Не ответил. Смотрел все так же жестко. В эту секунду я поняла, что с начала разговора он не пошевелил даже мизинцем. Словно каждая мышца в его теле была болезненно напряжена.
– Не знаю, может, у вас, у феечек, патологическое желание кончать жизнь самоубийством, причем с особой жестокостью, – нервно бросил он и откинулся назад в кресле. Словно ему вдруг стало легче.
– Нет. Ничего подобного, – буркнула я, одновременно пытаясь понять, что творится с мужчиной. – Я очень люблю жизнь.
– Тогда кто открыл вольер? – продолжал расспрос Дайрен, но теперь, скорее, в формате размышления. – Прислуга сказала, что не имеет к этому отношения. Я, конечно, все проверю еще раз, но…
– Я видела кусок голубого платья, – перебила, вспоминая случившееся. Мужчина мгновенно переменился в лице.
– Платье?
– Да, прямо перед тем, как все произошло. Какая-то девушка… Словно убегала. Да, сперва я подумала, что она за мной следит. Но она вполне могла просто убегать после открытия клетки.
– Ты видела еще что-то? – резко подался вперед Дайрен, положив одну руку на кровать. Рядом со мной.
– Нет, увы, – покачала головой, разглядывая длинные пальцы.
В голове так некстати всплыло воспоминание о том, насколько они могут быть горячими.
– Может, это все же кто-то из слуг?..
– Нет, – резко подняла взгляд на рыцаря. – Я почувствовала запах. Это фуриянка.
– Понятно, – протянул он, кивнув. За чертой взгляда проскочила какая-то мысль, накрывшая лицо сумрачными тенями. Словно он догадывался, кто это мог быть.
Та самая женщина?..
Хотя почему именно она? Незачем ей совершать такой дурацкий поступок. Мне казалось, что она могла приревновать. Но ведь ревность еще не повод для убийства? Или повод?