, не понимает. Элли действительно очень умная, а это значит: углубленная школьная программа, Национальное Почетное Общество
[9], досрочное поступление в университет Нью-Йорка. Но книжные знания и здравый смысл – это две разные вещи. Кроме того, что она умеет запускать стиральную машинку, я не думаю, что сестра действительно понимает, как устроен реальный мир.
Она проскальзывает в рукава поношенного зимнего пальто и натягивает вязаную шапку на голову.
– Я пойду, у меня тест по математике на первом уроке.
Элли выбегает через черный ход, когда Марти, наш официант, посудомойка, вышибала и непревзойденный ремонтник в одном лице, заходит через него.
– Кто, твою мать, забыл сказать зиме, что она закончилась? – Он стряхивает белые хлопья со своих кудрявых черных волос, качая головой, как собака после купания. И теперь стена возле него становится в белую точку.
Марти вешает свое пальто на крючок, пока я наполняю первый фильтр кофемашины свежим молотым кофе.
– Лив, ты ведь знаешь, что я люблю тебя, как младшую сестренку, которую всегда хотел бы иметь.
– У тебя она уже есть.
На самом деле у него их три, тройняшки Биббиди, Боббиди и Бу. Мама Марти была все еще под кайфом от обезболивающего, когда заполняла свидетельства о рождении, врачи немного напутали с дозировкой во время родов. А отец, раввин из Квинса, решил не спорить с женщиной, из которой только что извлекли «массу, эквивалентную трем арбузам».
– Ты не выводишь меня так, как это делают они. И по причине, что я люблю тебя, должен сказать, что ты выглядишь, как будто только что вылезла из помойки, а не из кровати.
То, что жаждет услышать любая девушка.
– Утро было тяжелое. Я проспала.
– Тебе нужен отпуск. Или хотя бы выходной. Тебе стоило бы пропустить стаканчик и отдохнуть. Я посетил вчера новый бар в Челси и познакомился там с потрясающим парнем. Глаза Мэтта Бомера и улыбка Шемара Мура, – он поиграл своими бровями. – Мы должны сходить туда сегодня вместе.
Я передаю ему фильтр, когда грузовик заезжает в переулок. Следующие двадцать минут я ругаюсь с толстошеим качком, потому что не собираюсь платить за чертов заплесневелый Даниш[10], который он пытается мне всучить.
А день становится все лучше и лучше.
Я включаю освещение на улице и переворачиваю табличку, меняя «ЗАКРЫТО» на «ОТКРЫТО» ровно в шесть тридцать. По привычке поворачиваю замок на двери, он сломан уже несколько месяцев. У меня не было возможности купить и поставить новый.
Поначалу снег не выглядит такой уж катастрофой, мы готовим кофе навынос для людей, спешащих на работу. Также к нам заглядывает миссис Мак-Гиллакути, девяностолетняя женщина, которая живет двумя кварталами ниже по улице, и ежедневная прогулка до кафе для нее что-то вроде утренней зарядки.