Я промолчала.
– Пойми, Тай, ему тяжело досталось. Когда мы покатились по наклонной, он упал больнее. Так всегда с идейными людьми. Я был простым бизнесменом и потерял только деньги. А он – он потерял мечту.
Я раздражённо хлопнула ладонью по столу.
– Мечта! Сначала он ограбил тысячи людей для своей мечты, а потом – отобрал у меня… всю жизнь. Мы оба знаем: его единственная мечта была видеть себя в заголовках всех новостей. А уж этого он точно добился.
«Мой отец – Николай Пейшенс, – выговорила я вслух, должно быть, чтобы удостовериться, что воспоминания не оказались подсаженными травмой бреднями, – знаменитый изобретатель».
Доктор оказался прав: поток воспоминаний сам подхватил меня и нёс всё дальше со своим стремительным течением.
Камера над входом подмигнула мне зелёным огоньком, и я торопливо нырнула в блаженную прохладу семейного особняка.
– Господа. Человечество заперто в своей колыбели, в том уголке Солнечной системы, где миллионы лет жили наши предки, – и спустя эти годы, спустя сотни поколений, мы всё ещё лишь изредка вылезаем отсюда, чтобы собрать те крохи ресурсов, до которых с трудом можем дотянуться. На протяжении всей истории прогресс был связан с экспансией. Исследование новых территорий, расширение горизонта жизненно необходимо и для науки, и для экономики. Но главное, оно необходимо для нашего общества. Посмотрите вокруг. Ни для кого не секрет, что средний уровень жизни за последние десятки лет не вырос – а относительный падает, почти так же быстро, как прибавляется население. И от чего всё?
Тщательно поставленная речь вибрировала таким энтузиазмом, что голос гулял по особняку, пружиня от облицованных деревом стен.
Звукоизоляция в кабинете отца идеальная – так что я заподозрила, что дверь отворена нарочно. Сделав такой вывод, я, не стесняясь, заглянула внутрь.
– Конечно, это слишком сложный вопрос. Экономисты посвящают ему целые тома исследований – вместо того, чтобы, чёрт возьми, попытаться решить.
Папа с важным видом возвышался среди экранов, размотанных во весь рост, заслоняющих комнату сплошным полотном, как паруса древнего судна. С каждого из них, приподняв подбородок и вдохновенно глядя в светлое будущее, безмолвно вещал он сам – со всех возможных ракурсов.
– Я человек от этой болтовни далёкий, так что предлагаю поступить, как Александр Великий. Давайте не разбираться, как завязан этот узел, давайте просто разрубим его! Как? Сегодня более девяноста процентов космических перевозок составляют автоматизированные полёты. Всё, что мы добываем из таких далей, с Пояса и даже Титана, – добывают для нас роботы. Но почему мы не можем отправиться следом? Да как обычно, всё упирается в цену. Мы чертовски хрупкие существа, долго в космосе мы не выдерживаем. Но, что важнее, мы просто не можем позволить себе торчать там несколько лет. А ведь самая дорогая часть перевозки вообще не связана с расстоянием. Земля не хочет нас выпускать. Больше половины стоимости любой перевозки – это взлёт из гравитационного колодца. Рейс до Луны стоит на пять процентов дешевле, чем рейс до Сатурна. А вместо того, чтобы сокращать цену при помощи нововведений, что мы делаем? Летаем на топливе, которое доставляют нам аж с Титана. Что говорить о наземном транспорте. Только представьте, как глупо это звучало бы для человека из прошлого века. Да они и вообразить не могли, что мы до сих пор не слезем с иглы углеводородов.