С тех пор к океану курсировали регулярные «питьевые рейсы», обязательным атрибутом которых сделалось наполненное канистрами скрипучее изделие с колёсными парами из штанг, отдалённо напоминающее телегу. В качестве тягловой использовалась мужская сила. Поскольку тропа неуклонно исчезала, ориентировались, в основном, по большим мозаинам, вросшим в землю.
Притирка бывшей команды и нынешней прошла не без сложностей. Как-то, когда Лины не было поблизости (возилась в рубке с уборкой, отсекая непрошеные отростки), четверо покалеченных обступили двоих здоровых. В воздухе разлилось нехорошее напряжение.
– У нас к вам вопрос, – обратился Тимур к Сергею. Прошлый командир к настоящему. – Куда мы летели, откуда и зачем?
– Из Маури в Кроско. На погрузку! – сквозь зубы протянул Сергей. Подумалось, что бывшие права качают.
Планеты располагались недалеко друг от друга, транспортник преодолевал расстояние за четыре недели, если напрямик. Через подпространство быстрее, но использовать столь дорогой способ на простой перегон – недопустимая роскошь в их положении. Но не плакаться же о том.
– Хочешь сказать – пустые шли?
– Для семьи набросали мешки с гречкой. А так – да, пустые.
– Пустые – это если не считать кучи битого стекла, – подключился Кузьма Петрович. Ответ зятя ему не понравился: слишком сухо, а ребята переживают. – Да, те самые абстракции, что вы везли и не довезли, теперь это балласт, куда деть не знаем. Не думайте, остальной ваш груз доехал по адресу. Да, вот ещё что. Грузовоз после ремонта опробовать надо было. Командиру приноровиться к новому кораблю, мне навыки восстановить.
Астронавты переглянулись.
– Погрузиться можно было и в Маури. Остальное ваше… несерьёзно. Может, всё-таки скажете цель полёта? – допытывался Тимур.
– Да вас же, балбесов, перевозили! – высунулась из люка Лина с топором наперевес. Конечно же, она подслушивала. – В Кроско – наш семейный доктор, хорошая клиника! А в маурской больничке на вас нуль внимания! Безнадёжные больные, так и лежали бы десятилетиями!
– Даже так?! – вздёрнул брови Тимур. И улыбнулся. Умела эта пигалица… поднять настроение. Пигалица-то пигалица, но она – их врач, и неплохой, раз поставила на ноги. Уважали.
Напряжение ушло, астронавты расслабились. В её словах был сермяжный смысл: на Маури селились в основном «бездетные», семейные же предпочитали Кроско, и эти прослойки взаимно друг друга не переваривали, старались не пересекаться. «Бездетными» называли тех, кто предпочитал жить ради себя любимого, не обременяя свою бесценную личность родственными узами или тем более родами. Воспитанные в интернатах, они считали правильным и всех детей там воспитывать. А для воспроизводства населения сдавали семенной материал.