«Какого хрена мы должны туда лезть, поднёбыш?»
Мы стояли перед заснеженным ущельем, разглядывая чернеющий вход. Хильда и Фолки за моей спиной беспокойно переминались, оглядывая склон и горную панораму вокруг.
Солнце палило, снег холодил, ветер подвывал. Погода шептала…
Земной сканер так и обрывался впереди, словно натыкался на незримую стену. Углубив своё зрение в грунт, я так же ощутил там непроницаемую границу. Оценив ощущения, я понял, что нулевой барьер вокруг Просветлённой имеет форму сферы.
Хотя, если вспомнить храм в Проклятых Горах, там радиус действия вокруг храма был побольше. Видимо, там покоится Просветлённый покруче.
— Мастер первый перст, — сказал Фолки, — Не хотелось бы вот так оказаться нулями перед горной ящерицей.
Хильда ничего не сказала, но ее глаза тоже выдавали сомнения. В руках Волчица держала наследные копьё и щит. Круглый стальной баклер выглядел ужасно — пробитый в центре ударом клинка ангела, и помятые бока. В общем, требовал серьёзного ремонта.
— Твои ящерицы рядом с этой Просветлённой будут замерзать, — усмехнувшись, сказал я.
Хильда сняла с пояса и протянула мне топорик.
— Марк, я хотела ещё пройти туда, — она махнула в сторону по склону, — Там Арне… Возьму, что осталось.
Я кивнул.
На Фолки было жалко смотреть, едва она упомянула близнецов. Учитель пережил своих учеников.
Звери кивнули мне и двинулись по склону, проваливаясь в снег. Я некоторое время провожал их взглядом, потом, вздохнув, решил-таки зайти в ущелье.
Работа мне предстояла немаленькая.
«Я не знаю, что со мной будет», — беспокойно сказал Белиар.
— Мы уже были там, и ничего, болтаешь без передыху.
Подняв ногу, я стал запрыгивать в ущелье, загребая по снежному сугробу.
Я сразу почувствовал эту тонкую грань. Вот я был человек, а теперь ноль. На плечах почудился вес одежды и снаряжения, и с каждым шагом доспехи становились тяжелее. На мне было много чего намотано: ни одна шмотка со зверей, павших в битве сверху, не пропала даром.
Осторожно ступая по льду, я направился вперёд. Я здесь уже столько раз был, что даже стал немного ориентироваться.
— Ты здесь?
Белиар молчал.
Я поднял левую руку, с повышенной волосатостью и более длинными ногтями.
— Белиар!
Мой голос эхом прокатился под ледяными сводами, ветер подхватил его и унёс за поворот.
«Да здесь я, здесь. Чего орёшь?»
Я почувствовал в его голосе удовлетворение — вроде как заставил меня поволноваться.
«Именно, поднёбыш. Чтобы каждый раз, когда лезешь в какую-нибудь задницу, думал».
Просветлённая, как и в прошлый раз, была здесь. Миниатюрная хрупкая нуляшка протягивала с той стороны руку, словно трогала стекло.