— Господин, я тут слишком долго, и память отказывает мне… — ангел отвечал нагло, с вызовом.
— Падший серафим, ты смеешь насмехаться надо мной?
— Нет мне прощения, и мыслю я дерзко, — Эзекаил отвечал певуче, тянул слова, пытаясь попасть в какой-то ритм.
Мне кажется, он даже покачивался в такт своей песне.
«Алтарь, поднёбыш. Будет у нас ангел внутри, сможешь смотреть на него.»
— И рухнут небеса, и боги канут в бездну, — Эзекаил надрывался.
Я опять опёрся на локти, попытался подняться. Спина болит неимоверно, каждое движение отдавало болью.
«Давай, вставай, поднёбыш. Уж лучше спиной маяться здесь, в Регнуме, чем вагоны разгружать в родном мире!»
Вагоны… Какие, на хрен, вагоны?
«Поднёбыш, не сердись, у меня тоже паника!»
Вокруг всё тонуло в искрах, и среди этого сияния проглядывал алтарь. Рядом стоял Эзекаил, развернув призрачные крылья и раскинув руки.
Теперь мне ясно виделось, что на крыше замка какими-то магическими чернилами были начертаны узоры, вроде тех самых пентаграмм, что были в свитках.
На миг мелькнула мысль, а где я мог оставить свою сумку?
«Ползи, Марк… не думал, что скажу это, но нам нужна твоя Хали!»
А уж мне-то как нужна…
— Глупый человек, — меня приплющило взглядом бога, долбануло лицом об камень, и я почуял кровь на губах, — Джихаил был моим херувимом, и все его решения были подвластны мне…
Я, стиснув зубы, поднялся. Прикрыл глаза пальцами, стараясь разглядеть алтарь. Всё вокруг искрило, замок подо мной начал вибрировать.
— Марк… Неугомонная частица Абсолюта. Неужели ты думаешь, что дар судьи, которым наградил тебя Джихаил, сильнее моей воли?
— О, великий, нет ничего сильнее твоей воли, — Эзекаил вновь засмеялся, — Скорее поднимайся, Инфериор не будет долго терпеть.
— Издеваешься, серафим? Ты думаешь, я не вижу, что ты здесь устроил?
«Поднёбыш, этот падший устроил ловушку для бога!»
— Истинно так, Каэль… Ты не видишь!
— КАК СМЕЕШЬ!!!
И удар со всех сторон, будто меня попытались сжать в точку.
Пол затрясся, уходя из-под ног.
Я будто попал внутрь взрыва. Вокруг трескались камни, отлетали зубцы, подо мной разверзлась трещина, и проглянули нижние помещения замка.
И новый удар, и мою душу на мгновение выкинуло из тела…
Я парил далеко над горами, и с трепетом смотрел, как вокруг замка на перевале горят огненные круги. Меня сносило каким-то ветром, и мне стоило огромных усилий оставаться на месте.
Будто ураганный ветер относил, не давая вернуться обратно.
Магическая пентаграмма, нарисованная на крыше башни, была лишь малой точкой, центром огромного узора, расчерченного на сотни метров, если не на километры, вокруг. Они горели, и с них тянулись пламенные цепи… тянулись к богу, зависшему над разрушающимся замком.