Беспросветную, мутную, вредную жижицу.
В книге даже названье звучит издевательски.
Чья «Дорога»??? Куда??? Кем дорога
проложена???
Эта мерзкая книга активом читательским
С бесконечным презреньем должна быть
отброшена.
А о Чуеве надо поставить вопрос нам:
Разглядеть его снова и сзади и спереди
И сказать ему очень и оч–чень серьезно:
— Почемуй–то вы критике нашей не верите?
Мы не ступим на грязную вашу «Дорогу»,
Не по ней, не по ней мы идем нога в ногу!»
Но критики могут не только хаять
(Неисповедимы их пути!):
Хорошая книга или плохая —
Могут вдруг до небес вознести!
Напишут статьищу — ни мало ни много
Сорок страниц — и везде фимиам,
Как будто является новый Гоголь
Или рождается Пушкин сам:
«Граждане! Праздник печатного слова
Я объявить вам рад!
Новая книга Фомы Гусакова —
Вклад! Драгоценный вклад!
Книгу с восторгом прочтете вы сами.
Я же скажу лишь одно:
Автор рисует большими мазками
Яркое полотно!
Каждая строчка, каждый эпитет —
Свежесть, талант и вкус!
Книга в ближайшее время выйдет
Сразу в издании «Люкс».
Под этой книгой, большой и полезной,
Подпись поставил бы сам Лев Толстой.
Сразу войдет она в фонды железный,
Медный, серебряный и золотой».
Товарищи критики! Не будьте строги.
Мне далек обобщений грех:
Мой фельетон написан про многих,
Но — уверяю вас — не про всех.
И к тем, про кого он был написан,
И к тем, про кого не писан он,
0 обращаю свой скромный вызов:
__ Скорей опровергните мой фельетон!
Делом! Статьями высокой культуры,
Такими, что пишутся с жаром в крови!
Критика нашей литературы
Требует знаний, забот и любви!
Пускай не будет пустых и вредных
Разносов, похвал и штампованных фраз.
Товарищи критики! Вы — полпреды
Лучших в мире читательских масс!
Спектакли, романы — большие вещи.
Их не построишь в день или два.
Помогайте по–дружески, по–человечьи,
Плечо к плечу, засучив рукава,
Не заушеньем, не величаньем —
Поддержкой, советом, мыслью живой.
Критика — это производственное совещание,
А не банкет и не суд полевой.
1937