Поистине серьезный поворот был осуществлен в политической работе в армии. Одной из главных причин трудной ситуации ранее были признаны «…недостатки и ошибки в политической работе в войске, недооценка некоторыми звеньями политического аппарата опасности враждебной работы АК, что нашло свое выражение в назначении на политические должности ненадежных аковских элементов, снисходительном отношении к АК в целом и особенно к ее деятельности в прошлом».
Только что созданное Главное политико-воспитательное управление занялось прежде всего реализацией директив Политбюро в центральных учреждениях и учебных заведениях, в органах призыва и формирующейся 2-й армии. Директивы начальника Управления мобилизации и пополнений от 10 ноября уже в категорической форме констатируют: «Не подлежат зачислению в офицерские школы явные сторонники АК и другие враги государства, равно как и элементы, которые намеренно стремятся попасть в военные школы в целях ведения подрывной работы в войске». В отчете начальник Главного политико-воспитательного управления за ноябрь самокритично признает, что Главное политико-воспитательное управление не обеспечило всестороннего руководства политической работой в 1-й армии, находившейся на фронте, в результате чего политико-воспитательное управление 1-й армии проводило ошибочную политику в отношении АК{347}. В связи с этим новые инструкции Главного политико-воспитательного управления об отношении к бывшим солдатам и офицерам АК, изданные в ноябре, указывают, в частности:
«Таким образом, не время проявлять к ним «понимание», «уважение» и терпимо относиться к их «привязанности к прошлому». Каждый работник политико-воспитательного аппарата должен понять, что сегодня нет места ни для каких компромиссов АК с войском. …Сторонников нейтрального или примиренческого отношения к АК рассматривать как аковцев»{348}.
Это, несомненно, отражало политический климат, которого в первые месяцы народной власти не знали ни в левых, пепеэровеких кругах в Польше, ни в лагерях польских войск в СССР.
Именно в это время появляются словесные ярлыки в газетных статьях и выступлениях на митингах, столь болезненно запавшие в память многим людям плакаты, презрительно отзывавшиеся о патриотических намерениях солдат АК, не учитывавшие должным образом линии раздела между солдатами и руководителями, между АК и НСЗ, между заблуждавшимися патриотами и убежденными врагами{349}. Через двадцать лет, когда улягутся страсти, тогдашний деятель «левой стороны баррикады», ныне историк, напишет:
«Клеймили бывших аковцев — и тех, которые уклонялись от исполнения воинской обязанности и призывали к этому в своих листовках, и тех, которые оказались в рядах армии, в этом случае уже на основании обвинений в проникновении»