— Да, и в самом деле, похоронная месса, — ухмыльнулся Тилл, хлопая по руке Силади. — Здорово ты испортил ему обедню.
— Счет! — подзываю я официантку.
Девушка подходит, подсчитывает, стоя спиной к Борошу. Тот окидывает ее взглядом, затем делает движения руками, будто обводит контуры ее фигуры. Тилл подначивает его, давай, мол, смелей, чего гладишь на расстоянии. Силади мрачно наблюдает за ним. Но вот Борош и впрямь проводит рукой по юбке девушки. Она резко хлопает его по руке, причем так стремительно, что тот даже вздрагивает от неожиданности.
— У-у, — притворно стонет Борош. — Ужасно больно. Отшибли руку. — Он расслабленно трясет рукой, будто она отнялась. Затем снова, теперь уже без всякой опаски, проводит рукой по спине девушки.
Девушка награждает его еще более резким и сильным ударом, переходит на другую сторону стола и кладет передо мной счет.
Я расплачиваюсь.
Мы бредем домой.
— Спорю, она еще девушка, — задумчиво говорит Борош.
Тилл громко смеется.
— Напрасно ржешь, я готов биться об заклад, — настаивает Борош.
— Откуда у тебя такая уверенность? — спрашивает Тилл.
— Почувствовал кончиками пальцев: она так вздрогнула, когда я притронулся к ней.
— Ты большой знаток, как я погляжу, — говорит Силади.
— Скорее, корчит из себя недотрогу, — скептически заявляет Тилл.
— Болваны вы, — сердится Борош.
— Сам ты болван, — отвечает Тилл. — Может, чего доброго, станешь просить у нее руки?
— А что, возьму и попрошу, только, скорее всего, не руки.
— А если она не даст?
— За это не беспокойся.
Вмешивается Силади:
— Лучше бы вам этот спор затеять в каком-нибудь публичном доме, а в качестве жюри пригласить многоопытную даму.
— Я порекомендовал бы пригласить саму Илонку, — говорит Тилл.
— Вот посмотрим, — перебивает его Борош, — в течение недели она будет моей.
— Ерунда. Моей станет еще раньше. Девушка стоящая, сам вижу.
— Значит, спорим?
— Брось дурака валять.
— Струсил?
Тилл останавливается у фонарного столба. Борош не унимается.
— Это я-то струсил? — повторяет Тилл, задетый за живое.
— Судя по всему, струсил.
— А чего мне бояться?
— Боишься проиграть. Давай поспорим, кто скорее — ты или я? Понимаешь? Кто первый добьется успеха.
— За одну неделю?
— Это неважно. Главное — кто первый, тот выигрывает.
Тилл протягивает руку.
— А на что спорим?
Силади сердито бросает:
— Что вам еще надо? Разве мало этой несчастной пташки?
— Ты не суйся, — осаживает его Борош и продолжает, обращаясь к Тиллу: — Две бутылки шампанского в «Тройке».
Тилл молча сжимает его руку.
— Погодите, а чем вы докажете?
— Шила в мешке не утаишь, — спокойно отвечает Тилл. — Но чтоб ты знал, Борош, с кем имеешь дело, предупреждаю: если я выиграю пари и девушка действительно окажется невинной, половину по счету плачу я.