В Камчатский порт, веселья полны...
Уже Американски волны
К тебе от веточных стран спешат, —
обращается он с надеждой к Елизавете.
Однако новая императрица не разделяет его восторга. Она приказывает Великую Северную экспедицию прекратить. Одним небрежным росчерком пера дочь Петра похоронила великие замыслы своего отца...
Но, к счастью, уже не вычеркнуть того, что сделано! А сделано много. Совершен великий подвиг во славу родины и науки.
Чириков в далеком Якутске еще не знает о решении императрицы. Он уверен: экспедиция будет продолжена. Но уже чувствует: не осталось сил участвовать в ней. Двадцать лет он странствует в этих суровых краях. Он безмерно устал. И диктует верному экспедиционному писарю Ивану Редину прошение императрице:
«И от природы я был некрепок, а от вышеупомянутой болезни еще и ныне совершенно не освободился и с ног знаки цинготный не сошли, также и зубы не все укрепились, ибо как был в самой тяжести той болезни, то все зубы тряслись, и чюдь держались от чего ныне наибольшую чювствую в себе слабость и за тем впредь в экспедиции быть веема неспособен.
За долговременную бытностию маю в экспедиции дом и деревни, которые имею, хотя неболшие, без призрения, раззоряются и ежели еще удержан буду в экспедиции, то вконец разорятся и впредь уже приехать будет не к чему и жить мне и жене моей и детям будет негде и пропитатся не от чего.
И дабы высочайшим Вашего Императорского Величества указом повелено было меня, нижайшего, за долговремянную мою в Камчацкой экспедиции бытность и за слабостию здоровья и для исправления разоряемого за непризрением домишка моего, а наипаче для многолетнего Вашего Императорского Величества здравия вседражайшего из экспедиции уволить.
Всемилостивейшая государыня прошу Вашего Императорского Величества о сем моем челобитье решение учинить».
Без ответа на это прошение Чирикова еще несколько лет продержали в Енисейске. Весной 1746 года ему наконец разрешили приехать в Петербург и назначили директором Морской академии. Но прожил он после этого недолго. Умер в конце 1748 года, так и не выбившись из нужды. Еще много лет после его смерти вдова и дети Чирикова не могли расплатиться с долгами.
Мы даже не знаем точно, когда умер Чириков: предположительно в конце ноября 1748 года. И где похоронен Алексей Ильич, тоже никто не знает. Не сохранилось ни одного его портрета.
Деяния Чирикова незаслуженно померкли в сиянии посмертной славы Беринга. Лишь мудрый Ломоносов решительно заявит: Чириков в этой великой экспедиции «был главным и прошел далее, что надобно для чести нашей».