Его окликнул женский голос — Варвара. Она сразу увидела мрачное лицо Радомира. А ведь он только что вернулся от вождя.
— И как? — спросила девушка. — Он настаивает на своем?
— Видишь ли… — Радомир искал варианты ответа. Потом решил: ложь не нужна. Варвара слишком проницательна, все равно догадается. И он поделился соображениями. — Жуков больше не в состоянии выполнять свои лидерские функции.
— Хочешь сказать?..
— Говорю! Не исключено, что лидером «Рыси» должен стать кто-то другой.
— Это сейчас, в переломный момент?
— Да, сейчас. И чем раньше мы это поймем, тем лучше.
— Организацию сотрясут жесточайшие распри. Жуков — это имя. За ним идут многие, они не пожелают слушать никаких аргументов против его непререкаемого авторитета. У нас возможен раскол, что равносильно гибели.
— Знаю.
— Что делать?
— А вот этого не знаю.
— Откровенно и честно.
— Зачем лукавить перед своими?
Он взглянул в глаза Варваре и сказал себе: «Как она умна! Точно я говорю не с юной девушкой, а с человеком, имеющим опыт долгих лет жизни».
— Куда ты теперь, Радомир?
— Пойду думать.
На том и попрощались. Каждый пошел своей дорогой.
В трудные минуты Радомир всегда приходил сюда — в этот небольшой языческий пантеон. Прошел по залу, наверное, в тысячный раз осмотрелся. Рядом с изваяниями старых славянских божеств Перуна, Хорса, Даждьбога, Велеса, Мокоши и других находились полотна запрещенных демократическими властями художников. Несколько работ самого Константина Васильева, а также Всеволода Иванова, Андрея Клименко, Валерия и Владимира Семочкиных. Особенно Радомир любил застыть перед картинами Клименко «Последний бой Святослава» и «Сварог». В первом случае он словно сам становился участником той грозной битвы величайшего полководца Руси, во втором… Может быть именно эта картина заставила его вернуться к забытой вере предков. Ему казалось, что мораль поиска Царствия Божия после смерти не для него. Она воспитывает покорных, значит, рабов. А он никак не хотел примерять тогу раба.
Дальше в этом небольшом музее находились образцы старых русских нарядов, женских головных уборов, полотен вышивальщиц и много иной удивительной утвари. Но сегодня Радомир пришел сюда не для того, чтобы любоваться шедеврами, он надеялся, что тени ушедших предков дадут ему верный совет. И он напрямую обратился к ним. Просил, умолял одарить его разумом, дабы принять правильное решение.
Однако божества хранили молчание и лишь бесстрастно взирали на просящего. Молчали герои его любимых картин, старинные вещи. Ходи, любуйся ими, но… ничего больше.