— Потому что скоро нам предстоит идти в бой. — Гербрухт был отличным моряком, но, помимо этого, силачом, управлялся с веслом как с игрушкой, а нам требовалось собрать все силы. — По крайней мере, это вполне вероятно, если у Ваормунда есть хоть какие-то мозги.
— Умом он не блещет, — заметил ирландец.
— Но рано или поздно он распознает свой шанс.
Шанс этот заключался в крайне малом расстоянии между южной и северной оконечностями излучины. Только узкая полоса болота разделяла их, а это значило, что Ваормунд мог послать воинов наперерез через это болото, чтобы те забросали нас копьями. Иренмунд уже вводил нас в поворот, держась внешней стороны, где было глубже. Но и течение тут сильнее, а потому вперед мы продвигались мучительно медленно. Большинство наших гребцов находились на последней стадии изнеможения, лица их перекашивались при каждом взмахе тяжелым веслом.
— Еще совсем немного! — крикнул я, пробираясь туда, где на палубе перед маленькой носовой площадкой сидели дети, женщины и отец Ода.
Бенедетта с тревогой посмотрела на меня, и я попытался приободрить ее улыбкой.
— Я хочу, чтобы маленькие дети залезли под площадку, — сказал я Бенедетте, кивнув на тесное пространство на носу. — Остальные должны расположиться по эту сторону палубы. — Я находился на левом борту: едва мы обогнем крутой поворот, он окажется обращен к вражескому кораблю, гребущему на север. — Иммар! — позвал я. — Иди сюда!
Юнец пробрался ко мне, и я вручил ему один из больших щитов, обнаруженных среди имущества Гуннальда.
— Возможно, мерзавцы будут метать копья, — пояснил я. — Твоя задача их останавливать. Принимай их на щит.
Финан, Иммар, Осви и я вооружились щитами. Финану предстояло прикрывать рулевую площадку, Иммару — защищать детей и женщин, скорчившихся под планширем корабля, а Осви и я должны были как-то помешать копьям поражать гребцов.
— Бросок будет далекий, — с сомнением протянул Осви. Он смотрел на вражеский корабль, входящий в излучину, пока мы с трудом выходили из нее.
— Так они не с корабля будут метать, — сказал я. — А может, и не будут вовсе.
Я коснулся молота, надеясь, что последнее предположение окажется верным.
Рулевой на вражеском судне взял слишком близко к внутреннему берегу излучины, большой корабль вздрогнул, снова наскочив на мель. В течение нескольких ударов сердца он так и стоял неподвижно, потом дюжина воинов спрыгнула за борт. Я подумал, что они попытаются вытащить корабль из ила, но вместо этого люди Ваормунда похватали копья и побежали в нашу сторону.
— Навались! — скомандовал я. — Иренмунд, прими вправо!