— Значит так, Ривз. Руководство операцией берешь на себя. Объект находится на девятом этаже. Джим О ’Нил, тридцать четыре года, наркодилер, входит в клан Робби Боуза. Двери этот урод заблокировал. С ним в комнате два трупа и три заложника. Двое из них — дети. Говорят, что Джим с дружками всю ночь играл и нюхал скрапс. Под утро они что-то не поделили и начали палить друг в друга из ривольфов. Когда соседи вызвали службу контроля, О’Нил уже успел грохнуть дружков, потом ранил нескольких соседей, а свою бабу и ее детей взял в заложники.
Я подняла голову, рассматривая здание и выискивая на соседнем удобную точку для обстрела.
— На меня смотри, когда я с тобой разговариваю, — завыл, как сирена, Люк. — Там на окнах опущены ролеты, и этот придурок пообещал расстрелять детей, если мы начнем штурмовать дом.
— Понятно, — я стащила с головы шлем, оставив только переговорное устройство.
— Что тебе понятно? Что тебе понятно? Бла, бла, бла… — Мэйсон что-то орал, распинался предо мной, краснея от напряжения и злости. С каменным лицом я смотрела на губы мужчины, пропуская его вопль мимо ушей бесцветным фоном. Гунди-гунди, мне твой голос приятен.
— Ты меня поняла, Ривз? — рявкнул Люк, и я, вскинув вверх подбородок, крикнула еще громче, чем он:
— Так точно, шеф.
Мэйсон замер, недоверчиво нахмурившись.
— Иди, Ривз. И без самодеятельности, — наконец нравоучительно закончил начальник.
Я попыталась изобразить на лице максимум покорности:
— Вы же меня знаете, шеф.
— Вот именно, что я тебя знаю, — безысходно и как-то устало вздохнул он. — Шлем надень, — гаркнул напоследок Мэйсон в мою удаляющуюся спину.
— Обязательно, — улыбнулась ему я, но как только прошла кордон и оказалась в доме, тут же отдала мешающий мне работать атрибут защиты Полу Джонсу, который выбежал мне навстречу.
— Чье подразделение сейчас наверху? — поднимаясь с ним по лестнице мимо выставленных по всему периметру эйторов, спросила я.
Пол замялся и криво усмехнулся:
— Тебе не понравится.
— Что ты здесь делаешь, Ривз? — слетевший с верхнего пролета голос застиг меня с поднятой над ступенькой ногой, заставив перевести взгляд на обладателя красивого баритона. Обладатель баритона, к слову, тоже был ничего. Внешне. А внутри…
Странно было смотреть на него и понимать, что ничего в груди больше не екает. Сейчас у меня в голове вообще не укладывалось, как я могла когда-то повестись на это гуано?
— И тебе доброе утро, дорогой. Меня, как всегда, прислали убирать за тобой мусор, Кларк.
Бывшего слегка передернуло от моего приветствия, но спесь не сбило.