— Садимся, — сказал Кулага.
Сейчас же подбежал хозяин:
— Пожалуйста, все, что угодно… Платить не надо. Нет!
Еда совсем простая — жареная баранина с макаронами, компот из сухофруктов. Правда, пшеничный хлеб. Такой выдавали в Крыму после Перекопа. Депутаты, сказал Кулага, вообще из богачей. Но, изгнанные из своих имений иностранными штыками, восстали против владык мира. Даже наперед своего султана. Не рабочие, не крестьяне, но все же новой власти депутаты, новой Турции, какая уже двенадцать лет воюет, дошла до края бездны: сами вот депутаты неважно одеты и скромно едят.
В сарае-резиденции появился начканцелярии — сопровождать посла при осмотре древностей, развлекать. Фрунзе надел шинель, что застегивалась у плеча, ворот аккуратно взял на крючок. Звезда и ромбы ярко алели на обшлаге. Портупея — наискось через грудь, привесил почетное оружие — золотую шашку. Папаху слегка заломил. Зажав в руке перчатки, вышел к экипажу, спокоен, красив. Слышался тонкий певучий звон шпор.
Лошади рысью взяли с места. Фрунзе спросил начканцелярии, когда предположительно вернется с фронта Гази. Молодой человек, предупредительный и старательный, поспешно ответил:
— Совершенно неизвестно. Тайна!
Мороз и зимнее безветрие, в котловине было тихо. Город карабкался по склонам к седой крепости. Красные черепичные крыши поднимались уступами одна другой выше. Над кромкой мощных стен и бастионов голубело небо. Каменные ступени поперек всей улицы вели к проему в толстой стене. Экипажи остановились внизу.
Фрунзе в толпе сопровождающих, придерживая шашку, двинулся наверх и по привычке беззвучно считал. На этот раз — ступени… За цифрой обычно таились многие значения. На Перекопе-Сиваше, проезжая поле битвы, Фрунзе считал трупы погибших лошадей — убыль тягла: как посеет крестьянин весной? Считал разбитые вагоны, взорванные мосты…
Через ворота-туннель все прошли в крепость. Этот светлолицый из далекой России, Фрунзе, казалось, только затем и приехал, чтобы смотреть, смотреть, расспрашивать…
Древние строители поместили в основание стен каменные глыбы, будто скалы. Выше лежал и крупный, и помельче синеватый камень. А верх подровняли самым мелким. Начканцелярии сказал, что наступающие армии всякий раз, конечно, разрушали эту крепость, и она отстраивалась вновь. В ней поместились камни многих эпох. Даже бесконечно древнего государства — Хеттского, возможно изначального среди созданных аллахом вообще. Ныне эта крепость — символ несокрушимости нации.
Взошли наверх, и горизонты раздвинулись, небо поднялось. Земли под этим небом в тысячелетиях заселялись набродами племен. Менялись царства. Хеттов оттеснили на восток народы моря, возникла Фригия. Ее покорило Мидийское царство, но затем сами они, Фригия и Мидия, покорились царству Персидскому. Его развалил Александр Македонский. Вот здесь, у этих стен он проходил. Потом явились галаты, а Галатию покорил Рим — Ангора стала провинцией Римской империи, затем Восточной Византии. Здесь были персы, арабы. Наконец с востока набрели сельджуки — предки нынешних турок.