— Чудесная, великолепная колонна! — Фрунзе смотрел ясно и весело. Более, чем когда-либо, он верил в успех своей миссии. Отъезд Кемаля, казалось демонстративный, повернется другой своей стороной. Тоже и это вот посещение крепости, праздное, будто ненужное…
Начканцелярии в душе подивился жизнерадостности русского. Ведь отсутствие Гази — неудача. Что знает, на что надеется русский? Но, глядя на Фрунзе, тоже вдруг засмеялся, качнулся к нему — ближе увидеть глаза: почему он так смотрит на аистово гнездо?
Фрунзе внутренне приготовился добиваться ясности и согласия. Был уже четверг. Утром появился молодой человек, начальник личной канцелярии векиля — комиссара иностранных дел, и сказал, что если желает посол, то можно ехать в Собрание — там начальник генерального штаба и другие деятели. Вновь надевая свою золотую парадную шашку, Фрунзе бормотал:
— Хочу очаровать…
Покачиваясь в экипаже, он думал о предстоящей встрече с начальником генштаба, председателем Совета векилей Февзи-пашой. Абилов говорил, что Февзи — близкий друг Мустафы… Омер Февзи, крупный военспец, истый турок родом из селения Кавак. Не из того ли, где миссия купила лошадей под седло? Впрочем, есть и другой Кавак — возле Босфора.
Абилов рассказывал, что Февзи-паша — человек очень интересный, самобытный. В молодости окончил военную академию, стажировался в штабах. Во время мировой войны генерал командовал крупными силами на тяжелом Кавказском фронте, и, хотя русские продвинулись до Трапезунда, войска Февзи дрались храбро, как затем и с англичанами на Синае, и генерал получил много германских и султанских орденов.
Однако вскоре лишился их. Турецкий измученный солдат стал оглядываться на большевиков, а генерал — на солдат: незачем бросать их в огонь, война проиграна. А после капитуляции увидел Февзи, тогда военный министр в султанском кабинете, что султанский мир, простившись с империей, продает Западу и самую Турцию, ради сохранения трона и власти. Патриоты же, покидая столицу, перебираются в деревенскую Анатолию.
Решительный Февзи порвал с султаном и был таков. Тогда-то султанский синклит и лишил его чинов, орденов, титулов и званий, заочно, как и Мустафу, приговорил к казни. А в Ангоре Собрание тут же произвело Февзи в маршалы…
Популярен, уважаем, любим… Человек редкой скромности и трудолюбия, прямодушный, не знает зигзагов, — говорил Абилов.
Может, встреча с ним все и прояснит. Что такое — переговоры в Конье: тактический ход или крутой поворот? Нынешние упреки турок Москве — повод для отхода или, наоборот, желание устранить подозрения? Обсуждение вопросов, если начнутся официальные переговоры, — впереди. Пока важен тон, музыка беседы.