На Солдатском Базаре в Сабунчах поставлен будет новый промысел. Возьмутся за бухту: засыпят ее, осушат насосами запруженный район и возьмут нефть из-под моря.
Но пока что многие нефтяные поля разворочены, валяются штанги, буры, будто стволы разбитых орудий. В бою пока — лопата, тачка и арба. Нет кранов переносить с барж каменные глыбы. Главное же, все силы забирает тушение пожаров. Горят склады, вышки. То нефть в чане вспыхнет, то вся буровая, а ветер раздувает и с места на место носит огонь. Откуда поджигатели? Они приходят и из-за турецкой границы.
Киров подался к Фрунзе, попросил:
— Скажите там туркам, Михаил Васильевич, пусть обратят внимание на обосновавшихся у них мусаватистов — врагов нашей нефти. Если турки нам не изменили, мы им поможем. А не удержат поджигателей, так и делиться будет нечем!
Утвердительно кивнул сидевший рядом начальник Азнефти Серебровский, человек, присланный Москвой. Ему все было некогда. Торопливо, без нужды пригладил волосы, расчесанные на прямой пробор, тронул усики, что тоньше бровей:
— Каждые три дня сообщаем Ленину, что добыто. Каждый месяц Москва присылает нам пятьдесят тысяч пудов хлеба. Мануфактуру. Сахар… Получены трубы. Грузия прислала стальные канаты…
— Украина — гвозди и листовое железо, — подсказал Фрунзе.
— Получили, — кивнул Серебровский. — И развернемся, если не вспыхнет турецко-кавказская граница. А если начнется война…
Фрунзе по привычке уперся локтем в столешницу, положил голову на ладонь:
— Ясно. Пожалуйста, скажите, сообщает ли что-нибудь из Ангоры ваш представитель товарищ Абилов об этих самых мусаватистах?
Отвечать стал азербайджанский нарком иностранных дел Гусейнов:
— Товарищ Абилов лишь месяц в Ангоре. Сообщает, что мусаватисты, которые бежали с Кавказа от Одиннадцатой армии, сейчас находятся недалеко от границы и точат ножи на нас. Имеют организации.
— При полной поддержке со стороны Карабекир-паши, который нарушает Московский и Карсский договоры, — фактически Карабекир шлет поджигателей! — сказал начгарнизона.
— Это мнение гадательное, однако? — спросил Фрунзе.
— Нет! — ответили сразу многие за столом. — Под Карсским дружественным договором с нами стоит подпись Карабекира. Но на самом деле не друг он — враг.
— Да, — поддержал Гусейнов. — Так… Именно Карабекир учинил расправу над членами Цека Турецкой компартии, ее генеральным председателем Мустафой Субхи, нашими дорогими товарищами, когда в январе они выехали из Баку на родину. В Карсе Карабекир приветствовал их как бы от имени правительства, а дальнейший их путь… Все кончилось зверским убийством.