— Аккуратнее с алкоголем, малыш Никки. Ты от него становишься такой забывчивый. Даже приходится прикрывать твои грешки, что мне, впрочем, только в радость.
Я кинул короткий взгляд на Миру, которая сидела молча, уперев взгляд в скатерть, и явно чувствовала себя не в своей тарелке. Бедная девочка! Понимала ли она, что стала безвольным оружием в руках своего ненаглядного муженька? Как, впрочем, и в моих.
— Я голоден, как зверь, — заявил, тем временем, братец. — Семейная жизнь требует столько сил! Особенно по ночам, правда, дорогая? — промурлыкал Ник, снова попытавшись засосать часть головы Миры, но она вдруг увернулась.
Я же откровенно заржал:
— Ну что же ты, малыш Никки? Если не хватает силенок на жену, сходи к доктору, может, он выпишет тебе чудодейственные таблеточки.
— В этом нет нужды! — прорычал Ник. — У нас с Мирой в постели настоящий пожар!
— Смотрите дом не спалите, — хохотнул я. — Папочка этого просто не переживет.
Хотя, честно говоря, хотелось съездить брату по морде. И не только потому, что я понимал — всем этим спектаклем он хочет меня достать. Прощупывает, насколько меня задевает то, что Мира ему принадлежит. Ищет уязвимую точку, чтобы потом надавить на нее побольнее. Вот только при этом он не думал, как чувствует себя его жена. И не просто не думал — ему явно было на это попросту плевать.
— Извините, я ненадолго, — тихо проговорила Мира, поднимаясь из-за стола.
Ник едва обратил на нее внимание. Он прожигал взглядом меня и, когда Мира отошла, заявил:
— Она никогда тебе не достанется.
— А зачем она мне? — передернул я плечами. — Самые сливки я уже снял, малыш Никки. Первым.
Брат дернулся, словно хотел вскочить и наброситься на меня, но я его опередил. Поднявшись, сказал:
— Пойду тоже попудрю себе всякое.
И направился прямиком в женский туалет.
Выяснить, в какой из двух кабинок была Мира, не составило особого труда. Ее выдавали ярко-красные туфли и… сдержанные всхлипы, которые она явно пыталась подавить, но не могла.
— Открой, — потребовал я негромко, сделав предупредительный стук в дверь кабинки.
Всхлипы резко прекратились и через несколько секунд промедления, показавшихся вечностью, дверь все же распахнулась.
— Что ты… — начала было она, но я быстро втолкнул ее обратно и закрыл дверь.
Вгляделся во влажные от слез глаза и отчеканил:
— Забирай отсюда своего прекрасного муженька и уезжайте немедленно. Иначе скоро он недосчитается передних зубов, а ты — нервов. А восстанавливать зубы очень дорого, скажу я тебе, а нервы и вовсе невозможно.
— Что происходит? — спросила она вместо ответа. — Что все это значит?