Одзава: Оркестр чикагский. Или лондонский?
Мураками: Чикагский. Даже сегодня это звучит очень по-новаторски. Если в исполнении Телемана и Вивальди чувствовалось едва заметное напряжение, некоторая нерешительность, то тут он разошелся.
Одзава: Да? Совершенно не помню. За год до этого меня назначили директором музыкального фестиваля «Равиния». Об этом довольно много говорили, я даже участвовал в телепрограмме «What’s My Line?»[13] – что-то вроде «Моих секретов», помните, на «NHK» была такая викторина? Поэтому ко мне обратились со студии, и мы начали ежегодные записи. Во время фестиваля, на следующий день после одного концерта, я отправился в Чикаго, чтобы это записать. От парка «Равиния», где проходит фестиваль, до Чикаго на машине где-то полчаса.
Мураками: Примерно как от Бостона до Тэнглвуда.
Ставлю пластинку Бартока. Первый концерт. Запись начинается с резких, отрывистых звуков. Музыка полна жизни и энергии. Очень качественное исполнение.
Одзава: О, эта труба! Херсет. Адольф Херсет. Человек-легенда, знаменитый трубач Чикагского симфонического оркестра.
Вступает фортепианное соло.
Мураками: Фортепиано тоже звучит блестяще. Никаких компромиссов.
Одзава: Да, он хорош. Питеру здесь нет и двадцати.
Мураками: Пронзительное исполнение.
Одзава: Помню этот фрагмент… В те годы медные Чикагского симфонического были лучшими в мире. Начиная от Херсета и заканчивая всеми остальными, как на подбор.
Мураками: Это когда постоянным дирижером был Фриц Райнер?
Одзава: Постоянным был тогда Жан Мартинон.
Мураками: И все же от Телемана к Бартоку – довольно резкий поворот.
Мураками: Затем, в декабре того же года вы записали скрипичные концерты Мендельсона и Чайковского.
Одзава: Кажется, мужчина-скрипач.
Мураками: Эрик Фридман.
Одзава: А оркестр, кажется, Лондонский симфонический.
Мураками: Да, Лондонский симфонический, запись тоже попала ко мне из американского секонд-хенда. Сейчас эта скрипка кажется мне немного старомодной. Излишне эмоциональной, что ли.
Одзава: Помню, как записывали, но самого исполнения не помню.
Мураками: Примерно тогда же вы с Леонардом Пеннарио записали фортепианные концерты Шумана, по-моему, тоже с Лондонским симфоническим. Бонус-трек – «Бурлеска» Рихарда Штрауса. Затем в следующем году и снова в Лондоне – Первый фортепианный концерт Чайковского с Джоном Браунингом. Романтические концерты, записанные в Лондоне с американскими исполнителями. Я пока не слышал запись с Браунингом, но как бы это сказать… сегодня они уже не так впечатляют. Их редко услышишь.