Одзава: Бостонский симфонический оркестр.
Мураками: Да.
Одзава: Я тогда еще не был их музыкальным руководителем. «Кармину Бурану» я также исполнял с Берлинским филармоническим оркестром еще при Караяне, на концерте святого Сильвестра, тридцать первого декабря в Берлине. Из Японии тогда полностью привезли хор Синъюкай. Возможно, стоит исполнить «Кармину Бурану» с Сайто Кинэн. Кстати, есть хороший хор.
Мураками: С удовольствием послушал бы.
Как никому не известный юноша добился такого удивительного результата
Мураками: Слушая записи, сделанные вами в молодости, я кое-что заметил. Вы дебютировали в Америке в середине шестидесятых, когда вам не было еще тридцати. Тем не менее мы слышим вполне сформировавшегося музыканта. Его музыкальный мир находится в живом движении. Вибрирует. Конечно, этому юноше есть куда расти, но в его масштабе и на данном этапе в нем чувствуется целостность и завершенность. В нем есть особый магнетизм самодостаточности. Он не идет по пути проб и ошибок. Один репертуар удается ему лучше, другой хуже, и все же он знает, куда идти. Как это возможно? Без связей вы отправились за границу, управляли Нью-Йоркской филармонией, Чикагским симфоническим оркестром, открывали слушателям свой мир, покоряли зарубежную публику. Как никому не известный юноша добился такого удивительного результата?
Одзава: Думаю, благодаря тем знаниям, которые вбивал в мою юную голову профессор Сайто.
Мураками: Это наверняка сыграло роль, но должно быть что-то еще. Ведь не все ученики профессора Сайто стали такими, как вы.
Одзава: Ну… я вряд ли знаю ответ на этот вопрос.
Мураками: Я вижу в вас невероятную способность объединять, соединять. Вы последовательны. В вас не чувствуется внутренних метаний. Это свойство вашего характера?
Одзава: Могу лишь сказать, что с юности у меня была поставлена рука, была хорошая техника. И эту технику дал мне профессор Сайто. Большинство дирижеров в молодости набивают много шишек. Пока не наработают технику.
Мураками: Имеется в виду дирижерская техника?
Одзава: Да. Дирижерская техника для подготовки оркестра. Потому что почти неважно, как дирижировать на выступлении. Не то что неважно – просто это не так уж и трудно. А вот подготовка на репетиции требует отдельных дирижерских приемов. Именно они важнее всего. Им я научился у профессора Сайто. Поэтому я и говорю, что с самого начала у меня была поставлена рука. С возрастом кое-что изменилось, но основа осталась та же. Как мне кажется.
Мураками: Но ведь многие навыки музыкантам приходится добывать, что называется, в бою, непосредственно в работе. То же самое у писателей. А у вас, получается, уже в молодости все это было?