– Но ведь он не плешивый, господарь, вы спутали, он Раду Красивый!
Граф встал, демонстративно медленно проткнул двузубой вилкой свою ладонь, потом поднял руку и любовался, как сквозные раны быстро затягиваются.
– Ты хоть знаешь, сколько более сообразительных кандидатов метят на твоё место, только и мечтая, чтобы ты наконец оступился? А знали бы они, сколько раз я закрывал глаза на твои промахи, так непременно бы подумали, что я поганый мужеложец, как мой недостойный брат. Кстати, о ложе… – вдруг сменил тему Дракула. – Есть свежие красавицы? Я давно не согревался теплом обнажённых женских тел. Скажи Мирче, чтобы отобрал мне трёх лучших. Или четырёх.
– Да, господарь. Мирча постарается, чтобы всё было незаметно.
– Нет уж, пусть всё будет заметно, – сдвинув брови, возразил граф. – Пусть они визжат и вырываются, а через несколько дней люди найдут их обескровленные тела у подножия горы. Пусть все боятся. Страх дисциплинирует. А кровь с адреналином имеет особо изысканный вкус. За столько лет станешь гурманом, знаешь ли…
Рано утром я проснулась от странного шороха. На мою кровать села Мария в белом с золотым кружевом белье от «Виктория сикрет». Оттенок белого почти полностью сливался с её белоснежной кожей. Казалось, что в некоторых местах она просто покрыта тонким слоем ажурной позолоты. Да, есть женщины, которые всегда и во всём выглядят просто потрясающе. Я к ним не отношусь.
– Проснулась, сестричка? – повернув ко мне голову, спросила блондинка. – Как спалось?
– Лучше, чем в гробу.
Она тонко усмехнулась.
– С кем переписывалась вчера так долго? У меня превосходный слух, а твои пальчики так стучат по дисплею смартфона…
– С мамой, – практически не соврала я, встав с кровати. Первым желанием было открыть окно и впустить в комнату солнце, но потом я вспомнила, что Марии нельзя.
Она молчала. Я включила телефон, проверила процент зарядки.
– Будем завтракать? – не выдержав, спросила я у «сестры».
– А? Завтрак? Не знаю, я не думала об этом, – ответила она рассеянно.
– Тогда зачем ты пришла ко мне в комнату?
Мария пожала плечами. Ок, без проблем, это её дом, и она может ходить где хочет. Я сообщила, что иду в душ. Блондинка кивнула, как-то долго смотрела в пол, а затем вдруг подняла на меня полные слёз глаза и сказала:
– Посиди со мной?
Хм… Я, уже стоявшая в дверях комнаты, вернулась и села рядом с ней на краешек кровати. Мы посидели молча, плечом к плечу целую вечность, а потом она без предупреждения разрыдалась уже всерьёз.
Сама того не заметив, я метнулась в кухню и через минуту вернулась в комнату с подносом. Кое-как нарезанные ветчина и сыр, разодранный на дольки апельсин, красное вино, два фужера на тонких ножках, полотенце и бумажные салфетки – для слёз.