Отступники вытащили мечи и самый разговорчивый к вящему недоумению Стаса продолжал что-то гневно вещать.
«Почему они не нападают?» — Недоуменно подумал Ордынцев: «Это что, какая-то местная традиция? Заговори своего противника до смерти?»
— Держи, — в грудь Стаса вбили ножны с катаной, заставив того инстинктивно схватить их. На недоуменный взгляд Ордынцева Кенсей коротко пояснил. — Я смогу взять на себя лишь воителей и тех, кто впереди. С задними придется тебе драться самому. На этого, — презрительный взгляд на мастерового, который побледнел словно полотно. — Надежды нет.
У Стаса было много чего сказать ронину, начиная с того, что он никогда не дрался долбанной катаной, заканчивая тем, что он будет один против сразу троих!
Но землянин прекрасно понимал, что его жалобы ничего не изменят. Более того, судя по хмурому лицу воина, он сам был отнюдь не уверен, что сможет выйти из своего собственного боя победителем.
Поэтому Стас молча принял катану и серьезно кивнул, выжидающе на него смотрящему ронину.
Удовлетворённо кивнув в ответ, Кенсей повернулся к закончившему вещать воителю, оставив свою спину на Стаса.
Смертельно тихая улица, двое вооруженных мечами воителей на одной стороне и державший параллельно земле одати бывший самурай на другой. Каждый из них внимательно смотрел за действием другой стороны.
Казалось, сам мир замер в этот момент. Лишь легкий ветерок трепетал солому на крышах домов и заставлял полы одежды местных чуть колыхаться.
Не хватало разве что какой-нибудь музыки из вестерна или, если уж соблюсти аутентичность, японского боевика про самураев.
Ордынцев медленно потянул катану из ножен, с замиранием сердца слыша, как металл с шелестом покидает свою обитель.
Наконец клинок полностью вышел, сверкнув под ярким солнцем. Стас не стал выкидывать ножны, намереваясь использовать их, как отчаянный способ заблокировать чей-нибудь удар.
Ордынцев не был уверен, что у него получится, но выбора попросту не было. Или он это сможет сделать или умрет.
Трое бандитов на другой стороне улицы были вооружены двумя дубинками и самым настоящим топором. Дубинки даже на вид выглядели тяжелыми и были усеяны вкраплениями металла. Если такой штукой прилетит, то кости сломаются на раз.
Бой начался мгновенно. Стас не смотрел на стоявшего за спиной Кенсея, однако ударившая в спину волна воздуха, и последовавший за этим оглушительный треск сталкивающихся мечей ознаменовал начало кровавой работы.
Игисака, выйдя из ступора, повалился на землю и отчаянно закричал.
— Пожалуйста! Умоляю, не убивайте меня! Я здесь не при чем! Я никому ничего не скажу, только не убивайте! — судя по ухмылкам двинувшихся к Стасу громил, им понравилось представление.